Роман без «Алкоголя»

Скромно молвлю одно – мне там было хорошо. Беспрестанная любовь с моей ласковой Кисуней, правильная музыка волшебников Lee Scratch Perry и Kiddus I, обилие ямайского бодрящего рома и благостные воскурения «сами знаете, запрещённого чего», ну это ли не идеально подходит вашему чокнутому «аристократу поневоле»?

И навязчивые приставания обдолбанных торговцев одурманивающим всех калибров и сортов и переодетые, частично подкупленные, частично завистливые полисмены, комично высовывающиеся то там, то сям из-за лубочных пальмочек – вся эта повторяющаяся из поездки в поездку кутерьма известна каждому культурному отдыхающему. Короче, нету тут никакого хвалёного ямайского «лигалайзу». Смаковать, да вкушать «запретное» вначале приходилось с оглядкою на уютном балкончике, и только потом, изрядно освоившись и расхрабрившись, прямо на вечернем, предзакатном пляже под каноническую курочку «джерк». «Вавилон», как с пафосом клеймят полицию и вообще власти с проклятой Америкой матёрые растаманы, нас не засёк. А мы всегда в загранке с моей рыжей панкушкой были везунчики…

О, как же милы и разговорчивы были две колоритные чернокожие лесбиянки из скучноватой Канады – крепкая и суровая мадам за сорок и молоденькая, худенькая, словно местный тростник, симпатичная подружка её Наташа. Бог мой, они совершенно понятия не имели, кто такие эти «неведомые-неизведанные» Rush, Guess Who и Нил Янг!!! И только уж «наугад, как ночью по тайге», осторожными шажками нащупывая через двусмысленных девочек-лапочек Alanis Morissette и Joni Mitchell, мы, счастливо хохоча, наткнулись на общие музыкальные островки – они ведали-таки, кто такой старый дядька Леонард Коэн, гип-гип, ура!!! Да и то, собственно, потому что фантастическую его «Hallelujah» ловко перепела главная канадская «лисичка» k.d. lang. Вот уж с ней они были знакомы на все сто шестьдесят «розовых» процентов! А впрочем, таких очаровательных и добродушных лесбияночек я не встречал ни до, ни после сего пикантного знакомства. И разумеется! Бейте шибче, барабашки! А как вы думали – наш Алкогольный шедеврик «С кем угодно» упорхал с моими нежными «лесби» на родину бессмертного хрипуна Брайана Адамса!

Жаль, конечно, что не удалось душевно «взалкать» по кружечке «международного пенного» и паре огненных «шотов» с тем весёлым придурком-американцем, что деликатным манером и крайне участливо предложил сфотать нас, разморённых изобилием и измученных выгибанием конечностей и тушек при бесконечных наших «селфи», русских. Сфотать сфотал. И рванул стометровку с дорогущим Кисуниным мобильным, стоимостью в небольшую квартиру в городе Пермь. Стометровка, к счастью, оказалась фальшивой – добродушно ухмыляясь своей грубоватой шутке, он вразвалочку вернулся и с галантным поклоном «возвернул уворованное». Эх, как бы я сладко «дёрнул» с ним «за мир во всём мире» и за «международное положение рокенрола»… Это оказалась самая счастливая, удачная и нежная наша фоточка с моей ласковой девчонкой. «Сэнкью вери матч», как говорится, мой далёкий, пузатый, немолодой, но такой обаятельный американский побратим.

Побратимы же с ямайской чужбины оказались гораздо более корыстолюбивыми и прозаическими. Впрочем, мой, так сказать, личный «дилер» оказался вполне безобидным и уступчивым чуваком – скостил мне пять баксов «за счастье» всего за один стакан халявной «колы» с нашего бара. И чего им далась эта сомнительная приторная водичка, символ достатка, что ли? Американская, растак её поперёк, мечта. А вот второй «растаманин»… Он был уличный, то бишь, прибережный музыкант. Дредастый, чёрный, как кукушка, жилистый и приставучий. Я-то, понятное дело, часам к шести вечера принял на грудь и прочие части иноземного «бледнолицего» тельца столько, что давно уже хотелось плясать, горлопанить и бренчать на различных музыкальных инструментах. Я вполголоса напевал эпическую «Exodus» от великого Бобушки Марлюшки, как к нам и подкатил этот голосистый (без ироничной, впрочем, байды) типчик. И тут же подыграл, заголосил, копируя божественного Марли, почище твоего Винокура. Я, обрадованный появлением брата-музыканта, радостно подтянул банальным, но пока ещё крепким вполне унисоном. Меня, правда, несколько смущали странные знаки и негромкие бормотания моего «надёжного поставщика», и я с трудом, но всё же, с неудовольствием догадался – мол, все песенки, даже совместно спетые, только за звонкую ямайско-америкосскую денюшку.