Роман галицкий. Русский король

- Боюсь, как бы не потребовали стола! - стиснул кулаки Рюрик. - Киев - моя земля. В руце Мономашичей вся, от края до края. Но один я! Ростислав молод, Владимир вовсе дите неразумное. Мстиславичи - что волки. До кусков жадны, а как до дела дойдёт - так ворогу спины и кажут. В запрошлом годе Мстислав торчевский с поля боя бежал. А половцы опять зашевелились. Сильная рука мне нужна, брат! Нужен тот, кому я могу довериться.

Он повернулся к Давиду, схватил за плечи.

- Помоги, брат! Не волость в Киевской земле предлагаю - власть! Всё Поросье под тебя отдам - только…

Давид ссутулился, не отвечая горячим речам брата, потом отстранился, оперся на борт лодьи, долго глядел в воду. В ушах звенело, перед глазами - даром что ночь! - было темно.

- Прости, - тихо произнёс он, - но не могу я из Смоленска уходить. Уйду - Мстиславичи тут же в землю мою вцепятся, клочка не оставят. А сынов своих тебе оставлять - так молоды они ещё. Мстиславу Меньшому только постриг[38] справили. Разве ж пошлёшь их в Поросье. Да и Мстиславичи…

- Не сидел их отец на Киевском столе, и детям его на нём не место! - сказал, как отрезал, Рюрик. - Пущай уходят, ежели уделами недовольны. Я верного человека ищу… Иль прикажешь к Ольговичам гонцов слать? Иль перед Всеволодом склониться?

- Почто? Рази ж мало нас, Мономашичей? Чем Роман тебе плох? Великого князя сын…

Та беседа окончилась ничем, но зато, когда вскорости собрались все князья на снем и, сидя на высоком столе, ещё раз окинул их Рюрик внимательным взглядом, словно ударили его калёным прутом.

А ведь верно! Роман волынский! Отец его был великим князем, да изгнан Андреем Боголюбским. Дед его был великим князем - да ратился с Юрием Долгоруким. Прадедом сам Мстислав Великий был. После неудачи с Галичем присмирел Романко, сидит в своём Владимире-Волынском, который получил из рук Рюрика, обороняет свои земли от ятвягов и литвы, водит дружбу с Польшей. Недавно помер там король Казимир Справедливый, в Кракове желает вокняжиться Мешко Старый, Романов вуй[39]. Коль тамо всё утрясётся, будет с Польшей мир. И витязь Романко добрый, с поля боя не бегает, дружина его крепкая, на половцев ходила. И близок - женат на дочери Предславе, сиречь, привязан к Рюрику всеми корнями. Силён Роман Мстиславич, не зря же двухродные братья во всём покорны его воле. Чем не соправитель для киевского князя? При нём Поросье навек забудет про половецкие набеги!

Подумав об этом, порадовался Рюрик сам и поспешил обрадовать Романа.

2

Хмелен без вина был в те дни Роман Мстиславич волынский. Было от чего веселиться. Ещё бродило в нём выпитое на снеме вино, ещё туманили голову меды, ещё звучали в ушах песни гусляров и заздравные кличи.

Пили и гуляли по завершению снема никак седьмицу. Окончив все дела - то есть, огорошив остальных князей и Романа, что всё оставляет, как есть, а ему, своему князю волынскому, даёт в удел и кормление пять богатых по-росских городов, Рюрик устроил почётный пир.

Сперва великий князь принимал гостей в Киеве. Затем уже его сын Ростислав звал всех к себе в Белгород. Оттуда отправились в Вышгород, где Давид Ростиславич угощал всю родню на своих трёх лодьях. На четвёртый день Рюрик устроил большой пир для живших в Поросье чёрных клобуков, улещивал их, расхваливал нового князя, который будет у них сидеть. Клобуки согласились принять Романа, и на радостях кияне устроили для князей пир, после которого Рюрик позвал их к себе.

Долго пировали, долго лились меды и вина, много было съедено и выпито, много передарено даров. Долго теперь отходить Киеву и киянам от княжеского снема. Только самим князьям не до того. Не заехав во Владимир-Волынский - лишь отправил ко княгине гонца с подробным рассказом, - Роман отправился в Поросье. Понимал он, какую великую честь оказал ему Рюрик, - в отписанных ему городах, Богуславе, Каневе, Триполе, Торческе и Корсуне, жили чёрные клобуки, киевская рать, оборонявшая Киев от половцев. Приняв эти города, Роман становился вассалом Рюрика, но и его соправителем, ибо от него зависело отныне, будут ли половцы ходить на Русь и каково станет жить Киеву, Смоленску и Чернигову.

Первым на его пути лежал город Триполь.

Был сей град знаменит издавна - ещё во времена Владимира Мономаха был он крепостью супротив поганых. Стоял Триполь на высоком берегу, под которым текла, извиваясь, мелководная Стугна. Хорошо помнили её студёные воды русские люди - сто лет назад на её берегах погромили поганые половцы княжеские войска. Много народа потонуло, много было посечено и угнано в полон. У самого Владимира Мономаха на его глазах унесла река младшего брата, Ростислава. Пели про Стугну песни гусляры и песельники, поминали боевую доблесть предков, и ныне то и дело, как шли русские князья на Степь и когда накатывались мутной волной половецкие орды, вставала речка у них на пути.