Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

В день открытия музея, в Праздник Победы, у входа в тесные музейные комнатки стояли учителя Елена Даниловна и Фаина Владимировна. Хранители памяти, хранители детства, они были так счастливы, как бывают счастливы люди, завершившие главное дело своей жизни.

ИЗ КНИГИ ОТЗЫВОВ МУЗЕЯ:

«…Многие наши ученики среди героев войны и труда узнавали своих родителей. Школа № 2, 9-й „Л“ класс».

«…Здесь мы нашли дедушку Саши Маркова, Василия Васильевича Васильева. Очень много сделано руками ваших ребят. Молодцы! Школа № 1, 2-й класс».

Книга отзывов со временем сама стала драгоценной реликвией, как и это сочинение, переданное в музей десятиклассниками:

«В 2000 году наш город будет одним из самых зеленых и самых красивых городов страны и мира. Заходишь в один двор, а там полно ребят и все ездят на маленьких машинках, а мамы и папы, а ими будем мы с вами, сидят на электрокачалках и смотрят портативные телевизоры.

В городе будет полно музеев, стадионов, бассейнов, зоопарков. А вдоль берега протянется золотой пляж.

Если человек захочет, например, слетать в Киев, пожалуйста, бесплатно, с комфортом, за одну-две минуты ты окажешься у Днепра. Но к тому времени нам вряд ли захочется куда-то уезжать. Ведь у нас будут пальмы, баобабы, буки, будут свои пески и моря.

А в центре города поднимется памятник борцам. И тогда мы поймем, как все-таки дорог нам город 1975 года. И может быть, мы только тогда поймем, что не нужно нам никакого двухтысячного, а подавай нам то, что было в том, 1975-м!

Но все же мы просим тебя, город будущего, встреть наших детей и внуков своим теплом и радостным светом.

Мы надеемся на тебя, город двухтысячного года!»

На стендах музея ребячьи фотографии. Их много. Мы идем с Александрой Петровной вдоль стены: «Из тридцати шести моих хулиганов выросли хорошие люди. Они ведь все детдомовские были».

«Хулиганы» смотрят с фотографий и улыбаются.

Об Александре Петровне Казаковой я услышала в день приезда в Лесное. Мы ехали в интернат на голубом автобусе уже больше часа. Александр Федорович молчал, Ольга Андреевна курила и смотрела в окно. Когда стали подъезжать, они рассказали, как несколько дней назад перевернулась на Енисее моторка, в которой возвращались с рыбалки муж и два сына Александры Петровны. Лодка перевернулась у самого берега, там, где вяжут плоты и где бревна плотно закрывают поверхность воды. Ни выплыть, ни разомкнуть смертельно тяжелый свод. В тот вечер погибли муж и старший сын Александры Петровны.

Глубокой осенью в ранний утренний час люди видели на берегу окаменевшую от горя высокую женщину. Она ждала. А река покрывалась льдом.

Через год трагически уйдет из жизни средний сын Александры Петровны. И она скажет:

— Мне, наверно, суждено жить за всех моих сыновей. Видите, я опять поднялась и пошла к детям. Только они меня спасают и поддерживают. До конца дней интернат не брошу. Пока хоть одна клеточка будет способна к жизни, буду работать.

Александра Петровна работает в интернате почти 30 лет. А начинала учить ребятишек грамоте еще в 1937 году, когда по комсомольской путевке уехала в далекую Эвенкию.

— От Красноярска добирались месяц, районо нас потеряло, — рассказывает Александра Петровна. — Знаете, как получила подъемные, сразу купила пятьдесят метров мануфактуры и отправила в деревню братьям и сестрам. А то ведь как тогда жили? На всю семью одни валенки. А у меня пять братьев и сестер.

Так я босиком к подружке бегала по снегу — ноги до сих пор болят.

В двенадцать лет, когда умер отец, осталась я за старшую в семье. Кончила в деревне семь классов, надела отцов пиджак, материны ботинки и поехала в город. Очень хотелось выучиться. На первом и втором курсах педучилища кормили бесплатно, на третьем давали стипендию. И я училась с удовольствием. Еще и эвенкийский язык освоила.