Роман из вранья

Василий Захарченко Роман из вранья, или Восемь чудес из вымышленной жизни Ивана Ефремова

Спешу поздравить общественность с рождением уникального «детектива», созданного дружным авторским коллективом под руководством генерал-лейтенанта госбезопасности Виктора Ивановича Алидина. Фактически начальник Второй службы Московского управления КГБ и его коллеги-подчиненные стали как бы «литераторами в квадрате», ибо главным героем сотворенного ими шедевра явился опять-таки писатель — всемирно известный фантаст и ученый Иван Антонович Ефремов.

Работа над «коллективным романом» шла долгие годы. Авторы побили все рекорды продолжительности такого рода трудов. Еще бы! Более 40 объемистых томов! Даже после смерти И.А.Ефремова (1972 г.) еще на протяжении целых восьми лет (!) это собрание детективно-фантастических сочинений неудержимо росло, ошарашивая посвященных все новыми и новыми открытиями.

Миру поведал об этом подполковник В.Королев со страниц журнала «Столица» (№ 16 за 1991 г.). Не берусь судить, что именно сделало человека военного столь откровенным. Но сообщенные факты поразительны, они позволяют совершенно по-новому осознать многое из того, что происходило вокруг Ефремова.

Я хорошо знал Ивана Антоновича на протяжении многих лет. Его основные произведения — «Туманность Андромеды» и «Час Быка» — впервые увидели свет на страницах «ТМ». Молодежь зачитывала до дыр романы выдающегося фантаста.

Дружба с писателем многому учила коллектив редакции. Мы связывали его необыкновенное творчество с его жизнью, духовным миром, чертами характера. И неизменно поражались благородству, честности, чистоте, глубочайшему патриотизму, мужеству, целенаправленности…

А в это самое время в кабинете Виктора Ивановича Алидина в уже готовый фантастический детектив вплетались новые эффектные линии. Впрочем, фантастикой это назвать нельзя — научная фантастика всегда строится на твердом фундаменте. Творение же генерала и его подчиненных суть беспорядочное смешение никакой логикой не ограничиваемых чудес.

Чудо номер один. Дружный авторский коллектив «открыл», что Иван Антонович Ефремов… не является как таковой самим собой. Его, оказывается, подменил британский шпион-резидент. Отец Ивана Антоновича, имевший якобы девять детей, усыновил и десятого — сына своего друга, обрусевшего английского купца Антипа Харитоновича Ефремова. Он-то и занял со временем место настоящего Ивана Антоновича. Основание для столь смелого умозаключения: донесение о том, что в 1924 году английским резидентом в Турции был некий белоэмигрант Ефремов, даже имя которого, увы, неизвестно. Но что до того пытливым авторам? Разве неясно — это и был сводный брат подлинного Ефремова, не моргнув глазом заявляют они.

(Обратим внимание, что лже-Ефремову в ту пору должно быть всего-навсего 17 лет. Ну и что? Значит, такой уж талантливый юный резидент. Правда, какими судьбами его занесло в Турцию?)

Чудо номер два. Лже-Ефремов убивает истинного Ефремова (видимо, во время известной экспедиции за динозаврами в Гоби) и занимает место выдающегося палеонтолога, создателя новой науки — тафономии. И к тому же писателя. Подмена удается блестяще — ее никто даже не замечает. А лже-Ефремов успешно продолжает и научную, и литературную деятельность. Талант резидента воистину многогранен!

Чудо номер три. Жена Ивана Антоновича… начинает догадываться о подмене супруга и, больше того, о том, что он — английский шпион. И, естественно, грозит разоблачением. Тогда лже-Ефремов и завербованный им сын Аллан, особо не раздумывая, убивают потенциальную доносчицу. А чтобы спрятать концы в воду, сжигают труп, уходят вдвоем на лодке в Черное море и развеивают прах убитой над волнами…

Увы, мы не знаем точно, как выглядела в полном виде схема связей семейно-английских «шпионов» в служебном блокноте генерала Алидина. Он, видимо, хранится в сейфе. При ее реконструкции нашему художнику Владимиру Барышеву пришлось воспользоваться весьма скудными дошедшими до редакции сведениями.

Аллан Иванович, к которому я обратился за разъяснениями, сообщил следующее:

— Мать, готовясь к кончине, завещала развеять ее прах с Карадага. Она увлекалась индийской религией, и мы не сочли возможным не исполнить этот завет. Вдвоем с моим товарищем, студентом, мы заключили пепел в капсулу, положили ее в дубовый ящичек, заполненный галькой, и опустили его на дно с рыбацкой лодки метрах в ста от берега. Откуда взялись другие сведения, мне неизвестно. Может быть, лодочник оказался «стукачом»?