Роман межгорья

— Конечно, если к этому будет повод. Кстати, вчера вечером арестовали Исенджана, — не выдержал все-таки Лодыженко.

— Ага, майли, как говорят узбеки. Очередь за мной… Я ушел. Скажи, пожалуйста, сторожам, чтобы они меня не провожали, потому что… я все же…

— Что? — спросил Лодыженко и, вежливо открыв перед Молоканом дверь, пропустил его вперед.

— Пойду напрямик… через забор.

Лодыженко стоял возле двери до тех пор, пока чуть ссутуленная фигура Молокана, повернувшая к черному ходу, не скрылась за углом коридора. Умар-Гулям, улыбаясь, посматривал то на Лодыженко, то вслед Молокану.

Окно из палаты Лодыженко выходило не на ту сторону, куда пошел Молокан. Но он долго вглядывался в темноту, прислонившись лицом к приятно охлаждающему стеклу. Потом вздохнул, сел и через минуту стал дописывать письмо.

«Только что был у меня чудаковатый Вася Молокан. Его разыскивают, чтобы арестовать. Он дал мне слово, что явится туда, но я уверен, что Молокана теперь уж и ветер не нагонит.

Привет. Завтра, может быть, еще кое-что припомню и напишу. Не забудь попросить Храпкова.

Больница в Советской степи.

Твой Семен».

IX

Закрытие обители мазар Дыхана по неизвестным причинам откладывалось и затягивалось. Иностранная печать даже стала хвастаться, что большевики испугались угроз Мекки и Рима, решили не трогать обитель. В какой-то степени это успокоило многих людей, которые во всяких решительных действиях усматривали поспешность и напрасное «озлобление кишлаков».

Саид-Али нервничал. Он уже четыре раза исправлял тезисы своего выступления на этом торжестве и очень сожалел, что поторопился рассказать кое-кому из знакомых о своем участии. Ему казалось, что они пристально глядели при встрече на него, не скрывали иронии, а может быть, и издевки над его опрометчивостью.

— Я еще тогда говорил, что ваше предложение преждевременно, — намекали ему иные. — Оно, конечно, выглядит очень лево, эффектно, да… и не совсем политически оправдано.

Мухтаров в ответ на это лишь пожимал плечами.

Его предупредили о том, что комиссия РКИ должна в срочном порядке проверить производственные планы строительства Сельмашстроя. Он всю ночь не мог уснуть. В третьем часу ночи ушел от него последний прораб. Конечно, имеются недостатки. Кузнечный цех, перевыполнявший план, как выяснилось, заложил и зацементировал пол на пятьдесят шесть сантиметров выше проектного задания, поэтому перерасходовали арматурное железо. Налицо непредвиденные изменения в профиле всего строительства. Мелкомонтажный цех использовал чужие материалы и поэтому раньше срока окончил строительство, но столярный и механический ощущали нехватку в материалах, систематически срывали выполнение плана. Были и другие, может быть, более мелкие, но все же ощутимые недостатки в работе.

Об этом он знал и раньше. Докладывая в Совнаркоме, он говорил о недостатках в кузнечном цехе и других промахах. Но общая картина «неполадок» только сейчас вырисовывалась перед ним.

И от этого ему стало не по себе. Он почувствовал, что такое положение дел грозит серьезными неприятностями. Ему казалось, что под ним ломается ветка и он вот-вот упадет.

Утром Саид уже застал комиссию на производстве. Он смущенно здоровался с членами комиссии и очень чувствительно реагировал на малейший оттенок в смене их настроений. Прислушивался к тому, что они говорили, старался с наибольшей ясностью и прямотой отвечать на их вопросы.

Вскоре они пришли в контору. Комиссия попросила освободить комнату от посторонних. Из работников строительства остались только секретарь партколлектива Щапов и Мухтаров. Чувствовалось, что члены комиссии обдумывают, с чего начать разговор.

Военный, с петлицами пограничной охраны, расхаживая по кабинету, говорил:

— Нам не следует без нужды сгущать атмосферу. Давайте расскажем о своих впечатлениях, попросим товарищей со строительства высказать свое мнение да на этом, может, и покончим. — Он посмотрел на присутствующих и, не услышав возражений, продолжал: — Сельмаш должен быть введен в строй к началу нового года, точнее — в течение первых двух месяцев. Первого мая он должен работать на полную мощность, и точка: ни одной хлопкоуборочной машины Узбекистан не заказывает за границей. Мы хотим услышать от руководителей строительства: может ли партия и Советская власть положиться на них или нет? Сумеет ли Сельмаш уложиться в эти сроки или придется… собственно, или есть какие-либо сомнения. Потом поговорим о другом.

Саид лишь сейчас понял, что члены комиссии не настроены против него. Они только хотят, чтобы он был правдив и тверд в своих решениях. Это вернуло Саиду силы. От одного только сознания, что это действительно так, он воспрянул духом, осмелел и определил свое место среди этих пяти человек.

Наступила абсолютная тишина, даже председатель комиссии перестал на какое-то время расхаживать и замер в ожидании. Потом он снова начал ходить по кабинету. Кто-то закурил папиросу, и все закашлялись.