Роман межгорья

Потом они пошли в обход, чтобы перебраться на другую сторону пропасти. Сотни рабочих подготавливали трассу для бетонирования от подножия горы до самой пропасти. Синявин уже перестал расхваливать рабочих и всюду находил мелкие и крупные недоделки. Он носил свой живот среди кирок, лопат и вагонеток. Потом выбрался на небольшой ровный уступ на скале, на котором стоял репер, и покачал головой. Сколько надо было приложить труда, чтобы перенести этот репер через такие горы! Поднявшись еще выше, Синявин, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на громадную скалу, висевшую будто над самой плотиной. Кто мог измерить, где были ее края? Только лишь от солнца блестел до сих пор не растаявший лед да по трещинам-ущельям, как по морщинам этой бабушки-горы, стекали слезы-водопады. Их не было видно. Они скрывались в своих веками проложенных бороздах и только беспокойным шумом напоминали о своем существовании. Они разъедали эту гигантскую скалу, и, кто его знает, не превратят ли они вскоре ее в труху…

Снова Синявин покачал головой, скатываясь с горы, как мешок с мякиной.

— Опасное дело. Закладывать взрывчатку надо только тогда, когда все рабочие будут удалены на полкилометра от скалы!..

— Что же делать? Мы уже заканчиваем. Здесь, право, будет неплохо. Кзыл-су можно будет очень легко направить от тех гор на плотину и в туннель. Жаль только труда и денег, которые израсходовали на дерганье такого количества людей. С подрывниками я уже разговаривал, люди положительные.

— Люди положительные? Вы глядите за ними…

— Ими руководят… Наше дело тут маленькое, Александр Данилович.

— А вы обратили их внимание на эту скалу? Боюсь, что она принесет нам беду еще до взрывов. Сначала надо взорвать, а потом уже пускать сюда людей.

— Все учтено, — ответил Мациевский, вполне разделяя беспокойство Синявина.

XIV

По настоянию Лодыженко, который никак не мог примириться с тем, что Преображенский возглавлял строительный отдел, Мухтаров наконец освободил его от этой должности. Он никуда его не перевел и никакого конкретного участка строительства ему не поручил. Мухтаров подписал приказ, в котором значилось, что начальником строительного отдела и заместителем Мухтарова по производству назначен инженер Синявин, а Преображенский остается инженером для особых поручений в том же отделе.

Преображенский, зная доброе мнение Синявина о себе, иногда пытался разыгрывать скромного человека и «протестовал против преувеличений» со стороны старика. Но своей должностью он был вполне доволен. «Особые поручения» предоставляли ему полную возможность и право давать от «имени инженера Синявина» распоряжения прорабам и по существу ни за что не отвечать. Сам Синявин не любил засиживаться в конторе, часто выезжал на участки, оставляя своим заместителем Преображенского. Одним из значительных новшеств, после прихода Синявина в строительный отдел, была прокладка узкоколейки от станции Уч-Каргал к конторе строительства.

Затраты были незначительны, поскольку Синявин взял для нее оборудование из не использованных участками ресурсов. Он не обращал никакого внимания на возражения со стороны Преображенского и бухгалтерии.

— Можете жаловаться в Ташкент или даже в Москву. Я эту линию железной дороги проведу ко всем участкам строительства и в первую очередь к магистральному каналу. К самой голове, вплоть до Кзыл-су, доведу…

Однажды Синявина срочно вызвали с участка в контору. Именно в этот день была закончена прокладка узкоколейки от строительной конторы до входа в туннель на южно-туннельном участке. Преображенский формально будто бы и не возражал против этих «новшеств» начальника, однако несколько раз напоминал ему о том, что строительство сейчас ощущает недостаток в средствах. Отпуск ассигнованных сумм задерживается, а постройка узкоколейки не предусмотрена сметой.

— Спишите, ну, скажем… на транспортные расходы…

— Конечно, Александр Данилович, — охотно соглашался с ним Преображенский. Но, приказывая бухгалтерии произвести расчеты, не забывал напомнить главбуху — Такие расходы не приведут строительство к добру. Сообщаете ли вы хоть об этом повыше? Собственно, стоит ли? Синявин — любимчик Мухтарова. Разве что для сведения?

А эти сведения читали «наверху», и они делали свое дело. В конце концов из таких сообщений собралось целое дело, которому дали ход. На строительство приехала комиссия Совнаркома…

Преображенский глядел в окно на линию узкоколейки, заранее обдумывая ответы на вопросы. Расстроенный и разгоряченный, Саид похаживал по конторе. А за столом в кабинете сидели трое, переворачивая горы бумаги. Сонм делопроизводителей, счетоводов сновал с этими бумагами, поднимая столбы голодностепской пыли, просочившейся сюда со двора. По своему внешнему виду это были разные люди. Типичный ротный писарь из какого-то теперь уже не существующего белогвардейского штаба, подобрав живот, разъяснял работникам Совнаркома какие-то «законные основания».

— Я, собственно говоря, специалист по ассигновкам, но… — представлялся он членам комиссии.

— То есть как по ассигновкам?