Роман на мою голову

Ага, папочка его сделал, как уж тут не почувствовать себя раздосадованным. На одной стороне листа из дневника было нарисовано кольцо, точь-в-точь такое же, как я держала сегодня в руках. На обороте было что-то написано мелким почерком и не на русском языке.

– Я предполагал, что вас заинтересует дневник, – улыбнулся Тимур Оскарович.

– Да, папа, обошел на всех поворотах, – заметила Ксения. – И что там говорится об этом кольце?

– Это дневник вашего прапрадеда. Я его видела у мужа, – присмотрелась Валентина Евграфовна.

– А я его забрал, когда уходил из дома.

– Я так и подумала.

– Подождите, – качнула я головой, пытаясь собрать мысли в кучу, а то в голове пока творился полный бардак. – Дневник не так стар, как легенды о царе Соломоне. И вон Ксения говорила, что раскопки в Стамбуле датированы… Каким там? Седьмым веком? Как это все связано?

Я где-то потеряла нить происходящего. Может, у меня просто не такие гениальные мозги, как у членов этой семьи?

Тимур Оскарович посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся. Кажется, кто-то здесь всех надул. Думаю, Ромочка сейчас вообще взорвется. Надо же, обвели вокруг пальца такого умника.

– Ты же не думала, что я поверю в неожиданно вспыхнувшую дочернюю любовь? – перевел Тимур Оскарович взгляд на Ксению.

– А вдруг? – округлила она глаза.

– Давай мне перстень, милая, и я поеду по делам.

– Почему он так важен для тебя? – спросила Валентина Евграфовна.

– Это просто моя вещь.

– Прекрати, Тимур. Как будто я тебя не знаю.

– Ты меня и не знаешь.

– Как и ты своих детей.

– Хватит этих семейных драм, – повысил голос Ромочка. – Давайте четко и по делу.

– Четко и по делу, – немного сбавил обороты Тимур Оскарович, – мне нужен перстень.

– Раз уж мы такая неправильная семья, то я предлагаю деловой подход, – сказала Ксения.

Самая молодая, а самая адекватная. У меня уже, если честно, голова разболелась от этих постоянных перепалок и язвительных замечаний. Да и Федя, судя по всему, неважно себя чувствовал.

– Деловой подход? – Тимур Оскарович даже развеселился. – Милая, ты меня обворовала, а сейчас предлагаешь какой-то деловой подход. Да ты заигралась, детка. Мы не в твоих приключенческих книжках.

– Можно подумать, вы заявите на неё, – не сдержалась я. – Или убьёте? – округлила я глаза, но своим вопросом, кажется, лишила Тимура Оскаровича дара речи.

– Вика, что ты несёшь? – застонал Ромочка. – У тебя от происходящего вокруг мозги плавиться начали? Или сегодня слишком жарко?

А вот сейчас было обидно. Я скрестила руки на груди и засопела демонстративно. Он что, сейчас решил, что я говорю серьезно? Вот только, судя по лицам всех присутствующих, не один Ромочка подумал, что вопрос был риторическим.

Обалдеть! Как они языками чешут, причем полный бред, так нормально, а я всего-то один раз ляпнула, не подумав, и вот результат. Получите и распишитесь, Виктория Михайловна.

Но, слава богу, на повестке дня были более насущные вопросы, поэтому от меня все отвлеклись и вернулись к перстню.

– Дай мне его посмотреть, детка, – неожиданно попросила Валентина Евграфовна, обратившись к Ксении.

Ромочкина сестрица с недоверием уставилась на бабулю, но кивнула. Видимо, с возрастом у этих семейных глаз появляется свойство гипноза. Или Валентина Евграфовна на пенсии увлеклась психоаналитическими практиками.

– Я все равно его заберу, – спокойным голосом, без капли угрозы заметил Тимур Оскарович, приняв расслабленную позу.

Вот только в расслабленность его я ни капли не поверила. Смотрел он как сканер и, казалось, был готов в любой момент к броску. Ой, похоже, у меня воображение разыгралось. Тоже мне, пятидесятилетний терминатор. В паспорт Тимура Оскаровича я, конечно, не заглядывала, да и выглядит он моложе, но если прикинуть, что Ромочке лет тридцать, скорее всего, папе не меньше пятидесяти.

– Виктория, – я вздрогнула от голоса Тимура Оскаровича, – вы так пристально меня рассматриваете, что мой сын скоро ревновать начнет.

Я покраснела. Вот даже почувствовала, как к щекам прилила кровь, и перевела взгляд на Ромочку. Странно, что он молчит, мог бы и съязвить что-нибудь в ответ на папино замечание.

А Тимур Оскарович мог бы уже и определиться, как он ко мне обращается. То выкает, то тыкает. Видимо, когда застаешь девушку в своем кабинете, можно и на ты.

– Интересно, – сказала Валентина Евграфовна, и все переключили внимание на неё, даже Федя перестал поддерживать стену и чуть подался вперёд.

Валентина Евграфовна не рассматривала перстень, а держала его на раскрытой ладони и качала ею, будто проверяла вес.

– Что не так? – Ксения приподнялась и, нахмурившись, уставилась на бабулю.

Судя по выражению Ромочкиного лица, он тоже ожидал каких-то умозаключений от Валентины Евграфовны.

А вот Тимур Оскарович лишь поджал губы, будто понимал, что его мать догадалась о том, о чем ему давно известно.

– Я не ювелир, конечно, но что-то не так с весом.

Я тем более не ювелир, даже до доктора геологических наук мне далеко.

– Хотите сказать, что он не из золота? – поинтересовался Федя, который наконец-то вернул себе дар речи.