Роман на мою голову

Но именно Ромочкина сестра знает легенды о кольце лучше всех нас, так что идею ее стоит послушать. Только и что-то объяснять, если судить по Ромочке, в этой семье не любят. Несколько движений – и с лёгким щелчком верх откинулся. Не знаю, что можно поместить в такое маленькое хранилище, но Ксения произнесла сразу же:

– Обалдеть!

Господи, хоть бы мы не выпустили в мир эпидемию бубонной чумы…

Все сгруппировались вокруг Ксении, а она перевернула перстень, и на ладонь ей выпало… Что-то.

– Может, не стоит трогать это голыми руками? – всё-таки спросила я.

– Да что может случиться? – отмахнулась Ксения.

Поработала бы она с мое в приемном отделении, не была бы такой беспечной.

– Что это? – совсем забыл Федя о так полюбившейся стене, даже немым прикидываться перестал.

Похоже было на бумагу, очень старую бумагу, но вряд ли бы она не рассыпалась в пыль за столько лет.

– На ощупь кожа, – ответила Ксения и начала аккуратно разворачивать.

– Надеюсь, не человеческая? – ляпнула я, снова не подумав, и все с вопросительным осуждением уставились на меня.

– Вика, ты как скажешь… – покачал головой Ромочка.

Ага, а он, можно подумать, говорит только умные и правильные вещи. Сам иногда как завернет, так нормальный человек дар речи потеряет. Хотя в последние дни я себя к нормальным уже не отношу. Все мое благоразумие улетучилось ещё в тот момент, когда я согласилась поехать с незнакомой женщиной к ней домой, вместо того чтобы искать номер в отеле. А дальше – больше. Начала латать разбитые головы, таскаться по кустам и чужим квартирам, ввязываться в сомнительные поездки и прочее, прочее, прочее. Всего и не упомнишь.

– Кожа, – согласился Тимур Оскарович.

Ксения уже не сопротивлялась, когда отец забрал у нее находку. Видимо, мастеров дел кожаных в этой семье не было, так что пришлось довериться тому, кто лучше всех разбирается в старинных предметах.

– И? Ещё какие-то комментарии будут? – не без доли привычной язвительности, как всегда при разговоре с Тимуром Оскаровичем, спросил Ромочка.

– Здесь рисунок. Похоже на карту. Не знаю, чем ее рисовали, но немного стёрлось со временем. Хотя кое-что различить можно. Например, год, – ткнул в правый нижний угол пальцем Тимур Оскарович. – Тысяча семьсот тридцать пятый.

– Я не историк, но эту карту явно положил туда не царь Соломон. Кстати, – посмотрела я Ксению, – а как ты открыла кольцо?

Она все ещё вертела его в руках и после моего вопроса заметила:

– Удивительный механизм для того времени.

– Ксюша!

– Камни… Если камни – это ключ, то подсказкой могла быть только очередность их подношения Соломону. И, кстати, если на них нажать, то они двигаются.

– Да, умели раньше вещи делать, – заговорила Валентина Евграфовна. – И держаться же как-то внутри.

– Давайте вернёмся к карте, – Ксения отложила перстень и с интересом стала наблюдать, как Тимур Оскарович водит пальцем по куску кожи.

– Ее надо восстанавливать.

– Думаю, среди твоих знакомых найдется реставратор, – на последнем слове Ромочка сделал кавычки пальцами.

Я вернулась на свое место и попыталась в который раз разложить все по полочкам в многострадальном мозге. Я запуталась в датах, событиях и вообще во всем происходящем. А сейчас ещё и карта восемнадцатого века.

– Хочешь поехать со мной к нему? – тоже ехидно усмехнулся Тимур Оскарович.

– У меня за последние сутки передозировка семейных отношений.

– Тимур, – сказала Валентина Евграфовна, – не разочаровывай своих детей.

Что она хотела этим сказать, я понятия не имела. Но Тимур Оскарович поднялся и пошел к выходу. Что удивительно, его даже Ксения не остановила, а ведь он забрал с собой то, что она так долго искала.

Когда хлопнула дверь, воцарилась тишина, нарушаемая бившейся об окно мухой.

– Кто-нибудь что-нибудь понял?

Федя расслабился после ухода Тимура Оскаровича и даже занял место за столом.

– Поехали на пляж, – Ромочка смотрел только на меня.

– Я за, – отреагировала Ксения.

– Кажется, нас не звали, – проявил Федя чудеса смекалки.

– А, вот оно что.

– Поехали, – кивнула я.

Не знаю, что собирается сказать мне Ромочка, но с удовольствием послушаю. Надеюсь, этот умник зовёт не снимать стресс на пляже.

Под тремя парами любопытных глаз мы с Ромочкой вышли на улицу, и только там я спросила:

– Что-то случилось?

Выглядел этот умник не таким, как обычно, даже не таким, как с утра. Будто настроение и мысли у него повернулись на сто восемьдесят градусов и изменили полярность.

– Надо проветриться, – уклончиво ответил Ромочка.

Я-то не против, у меня же вроде как отпуск, во время которого надо загорать, плавать в море, ходить по уютным ресторанчикам и рассматривать местные достопримечательности, а не заниматься разгадыванием исторических тайн. Хотя если подбросить историю о моих приключениях Илоне, то выйдет книга не хуже, чем о ее карельских загадках. Только мне попался не бравый подполковник, а искатель приключений, который вряд ли захочет осесть со мной в Питере.