Роман Нелюбовича

У забора стоял Аркашка. В несуразной своей шапке, в телогрейке — он держался руками за штакетник и покачивался. Глаза тоже покачивались. Они двигались подобно маятнику от крыльца к углу дома и обратно, причём делали это вразрез движениям тела. Смешно. Несколько секунд Аркашка пытался сфокусироваться на мне, не смог и опустил голову.

— А я вижу, дымок из трубы идёт…

Говорил он с трудом, часть слов походила на сипение, рыжая щетина на щеках вызывала неприязнь и горькую усмешку. У меня тоже бывали моменты, когда дело доходило до щетины, но в таких случаях из дома я не показывался, и уж тем более не докучал соседям.

Аркашка достал из-за пазухи пластиковую бутылку.

— Будешь?

Судя по таре, самогон. Не мой напиток. Если бы он предложил коньяк или бренди я, быть может, откликнулся. Хорошее настроение ко мне так и не вернулось, а рюмочка вина иногда способствует его возвращению. Но только не самогон, нет, это слишком.

По-прежнему не поднимая головы, Аркашка подождал ответа, не дождался и просипел:

— Как хочешь.

Он прижал бутылку к груди, словно боялся её потерять, махнул рукой, то ли прощаясь, то ли удерживая равновесие, и пошёл прочь прямо по сугробам. Я пожал плечами и вернулся в дом.

Первое, на что я обратил внимание, войдя в комнату, икона. Почему я сразу её не заметил? Она стояла в красном углу на полочке. Кого изобразил художник — не знаю: худое лицо, седая борода, глаза смотрят спокойно, без укора, не буравчики, как принято описывать в книгах, а мирный, но испытующий взгляд. Заманчиво.

Я сел на диван, включил ноутбук. Заманчиво. Лик смотрит на меня с иконы… Перед глазами стал проявляться образ, пока ещё неустойчивый, неяркий, но уже осязаемый. Начало нового рассказа… Это всегда приходит неожиданно, вдруг, и если не записать сразу, потом ничего не вспомнить. Обрывки мыслей, размытые кусочки фигур, мозаика…

Лик с иконы смотрит на меня без укоризны. Это только в фильмах показывают суровые старческие лица, по которым легко понять, что герою их гнев малым не покажется. В жизни всё не так, по-другому. Или я не герой. Но если я не герой, а лик, обращённый ко мне, внешне добрее доброго, то что должно показаться мне?

Писательство с натуры. Никогда не пробовал. Это как художник, только вместо мольберта ноутбук. Лёгкое нажатие клавиши — буква, ещё одно — слово. Несколько слов — первые контуры, и уже самому интересно, что из этого выйдет…