Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре

Однако против этого аргумента свидетельствует то обстоятельство, что в ирландских мифах не было обнаружено никакого кровоточащего копья, поэтому утверждение о кельтских прототипах образа копья Грааля несостоятельно. Противники теории о его кельтском происхождении предлагают в качестве такого прототипа христианский образ копья, которое действительно кровоточит, но никогда не изображается вместе с котлом (а копье Луин Кельчар изображается именно так, как и копье, нанесшее мучительную рану, и видение, открывшееся Гавейну) или в ситуации, напоминающей эпизод с мучительной раной (как Луин Кельчар в двух старинных описаниях)⁶⁸. Мне это доказательство кажется вполне убедительным.

Хотя нам не требуется высказываться в пользу теории о христианском происхождении образа копья, в противовес теории о его кельтском происхождении мы тем не менее должны признать, что копье, которое макнули в кровь, и копье, из которого она капает сама по себе, – это два принципиально разных образа⁶⁹. Иногда кровоточащее копье предстает чем-то более значительным, чем просто оружие-молния, и сейчас мы попробуем выяснить, чем бы оно могло быть.

В заключении к «Темайр Брег[40]» Макалистер высказал предположение о том, что «на Крите и в Античной Греции мы видим ярчайшие проявления древней культуры Европы. Возможно, только в Ирландии у нас есть возможность исследовать тот материал, из которого строилась эта цивилизация и с помощью которого можно делать ее интерпретации»⁷⁰. Макалистер полагает, что Темайр (холм Тары) можно отнести к «ирландскому воплощению европейских культов»⁷¹ и что мы можем проследить корни этих европейских культов в некоторых ритуалах элевсинских мистерий⁷². Он указал на ряд свидетельств того, что у культов Греции и Ирландии, возможно, общие корни⁷³, и убедительно продемонстрировал сходство греческих и ирландских ритуалов⁷⁴. Наконец, он выявил существование торговых связей между эгейскими культурными центрами и северными племенами⁷⁵, а это значит, что они участвовали не только в торговле оловом и что у них существовали похожие обычаи.

К числу подобных похожих обычаев в Ирландии и Греции можно отнести магические ритуалы, которые способствовали пробуждению плодородных сил земли и помогали расти злакам. Эти ритуалы в Греции ассоциировались с поклонением таким богам, как Аттис, Дионис, Деметра, Геката и Кибела, и были связаны с фаллической символикой и эротическими образами. Мисс Вестон высказала предположение, что подобные культы могут быть источниками легенды о Граале⁷⁶. Она заметила, что копье и котел – это «сексуальные символы, которые уходят корнями вглубь незапамятных времен и распространены по всему миру. Копье или клинок воплощают мужское начало, а чаша, ваза – женскую животворную энергию. Когда эти символы находятся вместе… Копье над вазой… их значение выражается в знакомом “жизненном” символизме, и их расположение абсолютно уместно, формирует часть ритуала, воспроизводящего жизненные процессы и акт воспроизводства животворящих сил»⁷⁷.

Учитывая доказательства того, что копье – это оружие-молния, мне трудно принять доводы мисс Вестон о том, будто романы о Граале восходят к мистическим культам, но я полагаю, что они могли повлиять на их начало и сыграли важную роль в формировании этой легенды. Что касается копья, я считаю, что давным-давно некоторые приверженцы какого-то мистического культа могли использовать образы ирландского сверкающего жезла и котла для отправления своих культов, и, адаптируя их к фаллическому символизму, наделили этот образ теми свойствами, которые в другой ситуации никак не были связаны с образом молнии. Я полагаю, что, прежде чем Готье узнал про котел и копье, эти образы в измененном виде были адаптированы в мистическом культе, символизируя ту самую ситуацию, в которой они фигурировали первоначально, и что когда кровоточащее копье возникает в романах о короле Артуре, оно, возможно обладает двойным символическим смыслом.

Профессор Браун неодобрительно отзывался о гипотезе мисс Вестон, утверждавшей, что копье и котел в легенде о Граале были связаны с ритуалами из кельтского фольклора⁷⁸. Но тенденция двух авторитетных критиков с энтузиазмом защищать свои открытия не должна привести нас к выводу, что оба они неправы. Я не знаю, какие могут быть возражения против того, что их точки зрения весьма ценны, и что может помешать прийти к заключению, что прежде, чем эта легенда о Граале превратилась в роман, на нее оказали воздействие как минимум два важных фактора. Когда эта история была еще легендой, зародившейся на Британских островах (а именно этот этап ее развития нас особенно интересует), она уходила корнями в такие сказания, как «Ослепление короля Кормака». Однако по мере развития она подвергалась воздействию и цензуре под влиянием мистических культов. Ярким подтверждением ее переработки является образ кровоточащего копья.

2