Роман О Придурках

Уже по меньшей мере два часа, как на город опусти-лась мгла. Все часы Сен-Жерменского предместья, явно сговорившись, поочередно пробили одиннадцать и ни руб-ля больше. На мокрых улочках, густо заставленных авто-мобилями с номерными знаками всего старого света, ред-кий прохожий, кутаясь в плащ, решался перебежать из од-ного осчастливленного им кафе в другое.

У въезда на бульвар Планше, с той стороны, где вось-мидесятиэтажная стеклянная коробка банка Кристи Кэпи-талз Нифиганелимитед разделяет предместье на старую и новую части, в бампер вальяжного "бентли" приткнулся грязно-желтый "фиат".

Хозяин, действуя явно по годами вырабатывавшейся привычке, снял щетки дворников и бросил их на заднее сиденье, туда же последовало зеркало с двери, желтые стеклышки указателей поворотов, лампочки, предвари-тельно упрятанные в порожние спичечные коробки, брыз-говики, колпаки с колес, решетка радиатора и бегущий ни-келированный олень явно с другой модели авто. Пересчи-тал колеса, пометил их мелом, тщательно запер машину. Достал из внутреннего кармана пальто огромный зонт, пристроил рукоять удобней в жилистой ладони и уверенно зашагал по бульвару в старый город.

Шел он немногим более четверти часа.

На пересечении улицы Шерш-Миди с переулком Асса возле газового фонаря он резко нажал на тормоза и застыл под своим огромным зонтом.

Мужчина не проявлял признаков нетерпения, свойст-венных людям, поджидающим кого-либо. Поток воды, бурно протекающий в трех дюймах от его правого, весьма почтенного возраста кирзового ботинка, не особо волновал одинокого господина. Он не удосужился потрудиться от-ступить на полфута от фонаря к телефонной будке, укры-той навесом бакалейной лавки. С последним ударом часов сделал полуоборот и посмотрел в сторону улицы Могиль-щиков. Ситроен шестьдесят второго года, прозванный в народе "Фантомасом" за умение не только ездить, но и ле-тать и даже плавать, попердывая плохо отрегулированным мотором, остановился перед ним. Мужчина открыл зад-нюю дверь и принял под зонт большую плетеную корзину, не позволив ни одной капле дождя упасть в нее.

Невысокая полная женщина, охнув, выбралась сама. Ее маленькая лакированная туфелька, явно надетая не по по-годе, ступив на мостовую, по щиколотку провалилась в дождевой поток.

— Черт! — выругалась дама по-русски, спохватилась и торопливо прикрыла рот пухлой ладонью.

Мужчина не стал дожидаться, пока дама расплатится с таксистом, большими шагами пошел вверх по переулку Асса в сторону улицы Сервандони. Он прошел целый квартал, прежде чем дама сумела нагнать его. Как только она поравнялась с мужчиной, сразу получила в руки пле-теную корзину. Отчего левое плечо ее сильно переко-соё…бочило.

— Он тебя не запомнил? — спросил голосом, лишенным интонаций.

— Думаю, нет, — голос у дамы был сочным, она вполне могла петь даже во французской опере, если бы ее туда хоть раз пустили.

— Меня не интересует, о чем ты думаешь! — чуть громче прошипел он.

— Я капюшон на самые глаза надвинула, как ты гово-рил. Да он и не смотрел на меня, ворчал всю дорогу на плохую погоду, на бандитскую пулю, которая у него в го-лове застряла, в такую сырую погоду ржавеет и вызывает сильную изжогу в левом ухе.*

— Что еще?

— На отсутствие нормальных клиентов сетовал.

— Ты ему показалась ненормальной?

— Как и всем, — не поняла намека дама.

— Еще что говорил?

— Полицейского ругал.

— За что?

— Штраф ему выписали, у машины один глаз синяком заплыл.

— Одна фара не горит, — перевел мужчина.

— Я думаю, — начала было дама, но осеклась, — ему не до меня было.

— Дай Бог.

Впереди ярко горели огни ресторана "Голубятня ста-рика". У входа несколько туристов громко разговаривали, дожидаясь свободного столика, курили и страшно матери-лись по-иностранному, но с большим чувством.

Мужчина, дабы не ввязываться в историю, перешел на противоположную сторону улицы, дама засеменила за ним. Она больше не оправдывалась и могла усмирить ды-хание.

Свернули на улочку Буонасье, совсем узенькую, без единого фонаря. В темноте дама наступила на ногу своему попутчику, споткнулась и выронила корзину.

— Тихо ты! — и еще два непереводимых слова вдогонку.

— Тяжесть какая. Может, понесешь?

— Кто говорил, что своя ноша не тянет?

— Это когда что полезное украдешь.

— Вот и крала бы полезное.

— Извини, какое было, — съехидничала дама, справедли-во полагая, что в такой темноте получить прицельный удар по зубам у нее немного шансов. Но на всякий случай ре-шила держаться подальше.

На счастье знаменитая улочка была короткой и быстро кончилась.

Блуждающая пара, сделав ощутимый крюк, вновь ока-залась на улице Могильщиков, только в верхней ее части, известной всему разгульному Парижу специфическими увеселительными заведениями, о чем, судя по дальнейше-му разговору, наши герои даже не догадывались.

— Смотри, какие дома красивые! — прошептала дама, запрокидывая голову. Ее шляпка, похожая на лопух, при-крывший кучку чего-то, сползла на затылок. — Наверное, богатые люди живут.

— Да уж не бедные, — согласился мужчина. — Ну что? Здесь?