Роман о замках. Книги 1-4

Их представили друг другу, и она почувствовала сильное волнение после первой встречи. А он был сражен наповал. Каролина – сама веселость. У нее была ослепительная улыбка и необычная манера сопровождать речь забавными жестами, что очень забавляло принца. И когда однажды он стал подтрунивать над ней, она ответила ему со своим неподражаемым акцентом:

– В этой стране мы все эмоциональные, мой дорогой кузен. Надо принимать нас такими, какие мы есть.

И он поспешил сделать именно так. По крайней мере, он попросил, чтобы ему отдали Каролину – с ее заливистым смехом, ямочками на щеках, очаровательными жестами и такими прекрасными голубыми глазами. И вот 25 ноября 1844 года во дворце в Неаполе с большой помпой прошло венчание, после чего молодая пара уехала во Францию.

Каролина сразу же оценила Шантийи. Потом она вместе с Анри часто приезжала посмотреть, как идут восстановительные работы. К несчастью, реставрация была прервана революцией 1848 года. А за три года до этого Каролина подарила своему мужу сына, которого титуловали как принца де Конде.

К началу революции Анри был губернатором Алжира. А в марте 1848 года, под проливным дождем, он возвратился вместе со своей женой и ребенком. Но не во Францию, а в Англию, куда отправился в ссылку Луи-Филипп и его семья.

Крепкая любовь Каролины и принца смогла преодолеть все несчастья. А их выпало немало. В августе 1850 года умер король Луи-Филипп, а в 1866 году пришлось скорбеть уже по Марии-Амелии. Но еще более ужасное известие они получили через несколько месяцев: их старший сын, принц де Конде, умер от скарлатины в Австралии, во время учебного путешествия. И наконец, последний и самый страшный удар для Омаля: в последние дни 1869 года Каролина ушла в мир иной, сраженная чахоткой. Так на нее подействовал ужасный английский климат.

В 1870 году, потеряв своего второго сына Франсуа, герцога де Гиза, рожденного в Англии, принц д'Омаль получил наконец разрешение вернуться во Францию. Он остановился в Шантийи, где вновь принялся за восстановительные работы. Работы, которые на этот раз он уже довел до конца. Его избрали в Академию, и до конца дней все считали его человеком горячным, но благородным. Деля свое время между Францией и заграницей, он в конце концов решил покинуть родину, предварительно подарив Шантийи государству. Равно как и свои коллекции. Произошло это в 1897 году.

А 7 мая этого же года он умер на Сицилии, в своем поместье Зукко, что недалеко от Палермо. Его тело перевезли во Францию и похоронили рядом с останками герцогов Орлеанских, в королевской часовне в Дрё. Очень многие потом совершенно искренне сожалели о том, что у этого безукоризненного дворянина, принца со светлым умом и чистым сердцем так никогда и не было возможности взойти на трон.

Шатонёф-ан-Оксуа (Chéteauneuf-en-Auxois) Смертельный пряник

Любовь – это единственная страсть, которая платит за себя ею же самой созданной монетой.

Стендаль

Между двумя дорогами (из Пуйи и из Бона) автомобилисты, едущие по трассе А6, могут увидеть, как на массивной скалистой вершине, расположенной неподалеку от укрепленной деревни, стоит гордый средневековый замок, почти нетронутый временем. Трудно не бросить на него свой взгляд, равно как и на небольшую церковь, стоящую рядом. Каждое Рождество жители Шатонёфа воссоздают библейские события, сооружая хлев и ясли младенца Иисуса. Однако мало кому известна трагическая участь одной из хозяек замка, а также славная судьба одного из его владельцев…

Жан де Шатонёф был обыкновенным строителем. Первые стены он воздвиг для своего сына, которому он и преподнес в дар замок в 1175 году. Молодой человек охотно поселился там и продолжил работу, начатую отцом. Таким образом, в течение трех веков Шатонёф представлял собой своеобразного часового, охраняющего Дижон. Он оставался верен своей роли, в то время как его хозяева оставались верными вассалами своих принцев. Один из них, Гастон, вместе со своим братом Пуансо согласился даже стать заложником вместо герцога Филиппа де Рувра, последнего представителя первой ветви герцогов Бургундских. Гастон добровольно отправился в застенки тюрьмы английского короля Эдуарда III. Но к 1441 году там не осталось ни одного бесстрашного рыцаря. И поместье преклонило колени.

Замком, возвышающимся над долиной реки Бренн, стала править одна двадцатилетняя девушка. Она была богата, красива, даже ослепительно красива, и, подобно многим дочерям Бургундии, отличалась лихостью. И она не торопилась расстаться со своей свободой, которой так хорошо умела пользоваться. Можно сказать, сердце ее молчало. Ну разве что для ее соседа-кузена в нем находилось немного места. Однако юный Филипп Пот был на шесть лет моложе ее, он был почти что ребенком, тогда как Шатонёфу требовалась сильная мужская рука.