Роман 'Петровичъ'

Клавдия Плутарховну мы застаём в начале сороковой главы со склонённою над трофейным мужиком главою. Клавдия, как вы уже догадались, была склонна к ругательствам на чистом русском языке, и поэтому грязно склоняла в данную минуту Сыча, однозубого Бульку и председателя профкома шахтёров-любителей Дениса Моисеевича Втулкоштуцера, которого в первую очередь подозревала в неожиданном появлении незнакомца на её крыльце. Денис Моисеевич уже не в первый раз подшучивал над приезжими и не знающими воинственный нрав Титькиной командировочными, и, многозначительно подмигивая, давал им её адрес. Розыгрыш, надо отметить, очень рискованный, это Втулкоштуцер понял, когда приходил навестить доверчивого искусствоведа Сидорчука к нему в палату. Там, в реанимации, он раскаялся, два каялся, и на третий раз решил больше не рисковать редкими кадрами. Редкие кадры избиения купившихся на обещание незабываемой ночки он отсылал в передачу "Сам себе режиссёр", «Вы-очевидец» и "Нас 52 миллиона".

Но я отвлёкся. Клавдия Плутарховна меж тем слегка приостыла. Она подошла к комоду, взяла градусник и померяла себе температуру. Так и есть. Тридцать пять и три. "Ну вот, перенервничала… И всё из-за этого козла". Козёл лежал на диване и приходить в сознание не собирался. Она в сердцах пнула Сыча ногой. Этот коварный удар пришёлся ему по сердцу. Он удовлетворительно крякнул и повернулся к Титькиной другим боком. Тогда Клава провела серию боковых. Но мужику всё было по боку. "Ну ты посмотри, хоть бы хны, макивара хренова", — подумала Титькина и пошла в сени за бутылкой нашатырной настойки.

Тогда Сыч решил, что хватит прикидываться шлангом. И прикинулся просыпающимся. И громко зевнул.

Клавдия, услышав это, с сожалением поставила бутылку собственно выгнанного нашатыря на место и вернулась в хату, на всякий случай прихватив кочергу.

Увидев Титькину с новым аппаратом, видимо, аналогичного действия, как и у предыдущего, Сыч почесал оставленную на голове ломом припухлость и понял, что имел в виду русский мужик, приговаривая: "все шишки на мою голову посыпются…". Он сразу, для верности, поставил верхний блок, защищая двумя руками голову, и, как мог, доброжелатель но улыбнулся.

— Что лыбисся, изверг?! А ну, говори, зачем залез?

— За какой лес?

— Ты мне тут под дурака не коси, знаю я вашего брата…

— Куда не коси, какого ещё брата?… Говорите по-русски!

Клавдия Плутарховна опустила кочергу.

— Ты чо, не местный?

Сыч глубоко вздохнул.

— Альфа Центавра знаешь? Та-а-амошние мы…

Титькина засмеялась.

— А ты ничё, юморной мужик! Люблю юморных и стихи!

Сыч встал в позу, красиво откинул голову, выкинул вперёд руку, и, прямо так, без руки и головы, начал декламировать свои стихи:

К нам весна вчера допхалась,

Повзбухали почки все…

Стало днём теплее малость

В нашей южной полосе!

Птички дружно прилетают

Гадить в чистые пруды.

А в пустынях умирают

Без водички верблюды…

То во всём виновен Кельвин

Все нажрались Picnic'a,

И теперь с таким мамоном

Не добегть до родника!

Шо ж тут скажешь?! Даже с горбом

Надо помнить про воду,

И у всяких искушений

Не идти на поводу!

Нам по поводу такому

По воду сходить пора,

Неповадно не просохла

За ночь в горле чтоб дыра!

P.S.

Я талантлив очень круто.

И талантен я во всём!

Прихвастнуть, как я не может

Ординарный человек!!

Клава хохотала и хлопала в ладошки.

— Ещё! Ещё!…

Стихопливсорыч с радостью продолжил. В первый раз его творения вызывали столь бурный восторг в слушателях. Это было приятно.

— Стих называется «Понос»:

Я поношу свой образ жизни…

… И положу его назад.

От тяжести из глаза брызнет

Моя горячая слеза.

Мой образ жизни слишком тяжек,

Таскать его уж нету сил!

Но протащился образ — я же

Его так круто поносил!!!

— Или вот ещё, посвящается вам, Клавочка, называется "Таемнычэ Послання"…

-- Таемнычэ Послання —

Аки шпыгун мафиозной структуры,

Тихо влезающий на сервера,

Аки накачанный мэтр физкультуры,

Штанги крадущий с чужого двора,

Я под покровом сети Майкрософта

Нежным нажатием кнопки тугой

Сладостный (слаще, чем даже морковка)

Стих посвещаю девахе одной.

Сколько красивых эпитетов чудных

Я собираюсь раскрыть перед ней!

И аллегорий сравнительно трудных,

И междометий (что даже трудней!)

Только синонимов сколько я знаю:

Заинька, рыбка, сибирский кошак,

Дальше антонимов ряд продолжаю

Волчик, рыбак, аргентинский собак!

Кучу сравнений до боли правдивых:

Солнышко, цветик, большая душа

Та, что не терпит наездов фальшивых

И меньше ставать не хотит ни шиша!

Есть аналогии — смех словно звуки

Чистого как порошок родника,

Шуба — песец, супер-нежные руки,

Сказочный глаз, золотая нога!

Плачет — как режет паяльником острым

Грузится — словно заправский джигит

Если обидится — сердце с позором

Прям из груди моей в пятки бегит!

Мочит приколы, напившись «Ром-колы»,

Пива напьётся — спивае писни!

Фирменно гонит, приняв самогона,

Так, шо попробуй потома усни!

Ладно, хорэ, переходим к моменту

Критики всех недостатков её!

Шо, испугалася??? Двести процентов

В ужасе сбила дыханье своё!

Страшно? Так то-то! Сейчас буду прямо

В глазки красивые правду молоть!

Щас пропесочу я нрав твой упрямый!

Я беспощаден! (как понтий-пилот)

Щас я раздам (и не раз) на орехи!