Роман с фамилией

Она за последнее время изменилась. Под её девичьей столой явно обозначилась грудь. Однажды на занятиях Юлия вдруг потеряла сознание. Рабыни унесли её в покои, и несколько дней Юлия не приходила в класс. Эскулап успокоил, что ничего страшного нет, что такое нередко бывает, когда девочка взрослеет.

И правда, через несколько дней Юлия, пышущая здоровым румянцем, появилась на уроках.

Вскоре Талл, ставший главным секретарём вместо Пола, впавшего в немилость, сообщил, что Цезарь собирается выдать Юлию замуж за своего племянника Марка Клавдия Марцелла.

Это была уже третья её помолвка. Ещё малым ребёнком Юлию обручили с сыном Марка Антония и Фульвии – Антиллом, в ту пору десятилетним мальчиком. Однако после поражения Марка Антония наречённый жених Юлии был обезглавлен по приказу несостоявшегося тестя. Вторым претендентом считался гетский царь Котизон, но и он неожиданно погиб при неясных обстоятельствах.

Мне стало страшно за судьбу нового жениха, которому едва исполнилось шестнадцать.

– А сам Марцелл желает стать мужем Юлии? – спросил я у Талла.

Он усмехнулся с чувством явного превосходства надо мной, ничего не понимающим в большой политике:

– Сливу никто не спрашивает, кем она хочет быть съедена за обедом. Цезарю нужен наследник, связанный с ним родственными узами теснее, чем его пасынки. Этим наследником вполне может стать законный супруг его родной дочери и к тому же – сын его любимой сестры. Всё остальное – эмоции, а они в вопросах государственных никакой роли не играют…

Юлия вскоре оставила класс. Уроками с ней занялась Ливия, наставляя падчерицу всему, что необходимо замужней матроне: умению ткать, вышивать, вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, наказывать рабов…

Незадолго до этого случился один памятный разговор.

Тиберий, превратившийся из угловатого, замкнутого мальчика в коренастого и вечно угрюмого подростка, однажды после урока негромко спросил меня:

– Учитель, а всем обязательно жениться?

На неожиданный вопрос я не сразу нашёл нужный ответ.

– Конечно, Тиберий. Все свободные граждане Рима обязаны иметь семью, – стараясь говорить как можно уверенней, заметил я. – Ещё сто лет назад цензор Метелл Македонский утверждал: «Если бы мы могли жить без жён, не было бы у нас никаких хлопот. Но коль скоро природа установила так, что с жёнами жить трудно, а без них невозможно, думать следует скорее о продолжении рода…» Одним словом, когда придёт твой час, женись, Тиберий, женись непременно. Если попадётся хорошая жена, будешь исключением из правил, а если плохая – станешь философом…

Тиберий исподлобья вперил в меня проницательный светло-серый взгляд:

– Я знаю и слова Метелла Македонского, и изречение Сократа, учитель. Но я вовсе не хочу стать философом. Я буду воином. Сначала великим воином, а потом…

Он сделал паузу, словно размышляя, продолжать ли откровения.

– Он хочет стать Цезарем, учитель… Я точно знаю! Не правда ли, Тиберий? – вдруг из-за его спины выпалила Юлия.

– Ты что подслушиваешь? – возмутился Тиберий.

– Ха-ха! Ты хочешь стать Цезарем! Ты никогда им не станешь! Потому что ты не родной сын моему отцу… – Она презрительно поджала свои пухлые губки, точно так же, как Ливия, когда была раздражена.

– Ты ничего не понимаешь, девчонка! Я буду Цезарем! – зло парировал Тиберий. Лицо его побелело, а глаза метали такие молнии, что позавидовал бы сам Юпитер-громовержец.

Юлия продолжила как ни в чём не бывало:

– Ты никогда не будешь Цезарем, мой бедный и не родной братец Тиберий! Напрасно стараешься! Никакими стараниями не получить того, что тебе не дано… А я – подлинная дочь Цезаря и буду женой Цезаря! Правда, учитель? Скажи ему! – перевела она на меня свой искристый взгляд, моментально утративший колкость.

Я уклонился от прямого ответа:

– Конечно, Юлия: зачастую царями мужчин делают женщины. Но помни, о чём предостерегают мудрецы: они же царей и губят…

– Я помню, учитель, глупые слова Гомера: «Нет ничего пагубнее женщины…», но я так не считаю! И вообще, что мог этот слепец знать о нас, женщинах? – Она горделиво повела плечами и стремительно удалилась.

Я попытался успокоить Тиберия, но он не стал меня слушать. Сжал кулаки и выбежал из класса вслед за ней.

«Женишься ты или нет, всё равно раскаешься… Не приведите боги, чтобы этих двоих судьба когда-нибудь свела вместе!» – подумал я.

Боги уготовили им разное: Юлия окунулась в подготовку к свадьбе, а Тиберия гораздо раньше положенного возраста Август назначил квестором и поручил инспектировать тюрьмы для рабов и контролировать поставки зерна.

К моей учительской гордости, Тиберий в качестве квестора несколько раз удачно выступил с обвинительными речами в суде и перед Сенатом и даже снискал славу подающего благие надежды молодого оратора.

Не успели сыграть пышную, семидневную свадьбу Юлии с хилым и болезненным Марцеллом, как Август отправился в испанские провинции, где вспыхнуло очередное восстание кантабров и астуров. В этот поход Цезарь неожиданно для своего окружения взял Тиберия, назначив его военным трибуном.