Роман с героиней

Роман писался урывками, но что поразительно -- писался! Двигался, скрипел колесами, иногда даже приходилось натягивать постромки -- повозку заносило на исторических поворотах. Резвее всего кони бежали в двадцатом веке -- овес свежих воспоминаний придавал им игривой силы. Тут автор позволял себе иероглиф двадцатистрочного абзаца, зачатого в начале века и умирающего вместе с героем в конце семидесятых, пускал морзянку рубленых фраз, вставлял клавишный перестук ритмичных диалогов, окунал будущего читателя в чернильный канцелярит документа или ограничивался фактом: "расстрелян", "скончался во Франции", "погиб в Финскую кампанию". Медведичовские века двадцатого, в отличие от своих предков, живших кучно, поместьями, разносились холодными историческими ветрами по территориям громадным, забивались в щели больших городов и оседали в степных деревушках, уходили в братские могилы и опускались под мраморные полы столичных крематориев, лежали на скучных кладбищах районных центров и трогательных сельских погостах, не ведая при жизни о своем дворянском происхождении или тщательно скрывая его.

По всему выходило, что, разбредясь по свету, Медведичовские почти ничего не знали друг о друге, и какие-нибудь двоюродные братья Лихачевы и Остаповы, имевшие одну бабушку Свеблицкую (урожденную Медведичовскую), ни разу не послали друг другу письма из Москвы в Воронеж или из Воронежа в Москву. И послать уже некому. Человек с обстоятельной фамилией Медведев собрал полсотни родичей на одном листе и жадно вслушивается в их ночные разговоры у изголовья своей кровати.

Иногда Оксана замолкала надолго, но с лица не сходила готовность слушать, и на вопрос она отвечала просто и кротко, словно давно ждала его. Теперь в ее глазах все чаще стоял полный штиль, она была сама невинность и доброжелательность, но иногда на дне ясной воды начинали закручиваться темные струи, они вихрем вырывались на поверхность и так же быстро исчезали. Так случилось, когда он нарочито беззаботным голосом поинтересовался, хорошо ли она провела вечер накануне -- ее не было в номере до часу ночи, она сказала, что гуляла по городу одна, а потом слушала музыку в баре. "Хорошо", -- кивнула Оксана, глядя перед собой.

Они по ее просьбе остановились у ресторанчика на берегу моря и пили за столиком сок.

-- И кто он был? Грек, португалец, швед? -- Медведеву казалось, что он говорит игриво, по-дружески, как и подобает разговаривать со своей героиней, вызывая ее на откровенность.

-- Дурачок ты. -- Оксана положила в сумочку сигареты, скинула туда же зажигалку и щелкнула замком. Подняла на него потемневшие глаза. -- Ты меня один раз лицом об стол уже приложил. Когда позвонил и сказал, что я могу искать кавалеров на стороне, ты не ухажер. Если бы не моя выдержка, я бы тебе ответила...

-- А что особенного я сказал? -- Медведев быстро мрачнел. -- Чем обидел?

Оксана помолчала и произнесла:

-- Неужели тебе не ясно, что мне в таком состоянии никто не нужен... После этого Розалиса мне все мужики противны были... Я над ними смеюсь. -Она сделала попытку подняться, но решила досказать. -- Когда ты мне цветы подарил, я чуть не заплакала. Вот, думаю, единственный порядочный человек, писатель... Все понимает... И тут снова -- получи, Оксана... -- Она покрутила головой.

-- Я тогда не знал про Розалиса, -- извинительно выговорил он.

-- Ну да, ты решил, что я хочу тебя очаровать и развлечься за твой счет. Поставил заслон -- я писатель, я не бабник... Все правильно -- люби жену, детей, и дай бог, чтобы они тебя любили. -- Она поднялась и одернула узкую юбку. -- Ну что, пошли?

Медведев в тени зонта удрученно пожал плечами, словно сомневаясь, надо ли теперь куда-то ехать и что-то смотреть.

-- Пошли, пошли, -- ласково потеребила его за ухо Оксана. -- Мы квиты. -- И попросила: -- Дай теперь я поведу... -- Темные буруны исчезли, она смотрела просто и ясно, как на своего ученика, которого надо было отчитать, но не обидеть.

Дистанция, которую пытался установить между собой и своей героиней Медведев, иногда нарушалась, и он оказывался с Оксаной лицом к лицу, в непозволительной близости.

-- Я сегодня молился, чтобы не увлечься тобой, -- неожиданно признался он, когда они шли вдоль темного моря к ее отелю.

-- Ну и как, помогло? -- просто спросила Оксана.

-- Еще не знаю, -- проговорил Медведев.

-- Ты же видишь, как я себя веду. Неужели я тебя не понимаю...

-- Ты напишешь моей жене письмо-справку, что я хороший и у нас ничего не было? -- оживился Медведев.

-- Так она и поверит! -- иронично кивнула Оксана.

-- Поверит...

-- Не надо, -- рассудительно сказала она. -- У тебя будут проблемы. И кто знает, -- Оксана загадочно улыбнулась, -- может, еще что-то будет. -- Но тут же спохватилась и тронула его за плечо: -- Извини, это я так шучу!..