Роман с героиней

Он разворачивался, чтобы достать из тумбочки папку с досье на пращуров, но Оксана мягко останавливала его, брала за уши и целовала в губы: "Сережа, ты молодец!", а потом ерошила и приглаживала ежик волос и говорила, что троюродным братьям и сестрам целоваться не возбраняется, они даже вступали в браки, как пишут в старинных романах. Медведев молчал и не знал, куда деть руки, пока не догадался слегка приобнять Оксану.

Они стояли, словно замершая в танце пара, и случись судьям американского штата Мэриленд оказаться в комнате и попытаться определить, проглядывается ли между партнерами горящая свеча, и вынести свой вердикт -штрафовать танцоров или признать невиновными в посягательстве на общественную нравственность, -- видит Бог, их голоса разделились бы.

-- Надо ехать звонить. -- Оксана похлопала ладошками по груди Сергея.

-- Позвоним отсюда. -- Медведев все-таки дошел до тумбочки и вытащил свое богатство -- коленкоровую папку с завязками. -- Можем чаю или кофе попить. -- Губы еще хранили тепло ее поцелуя. -- Я тебе сейчас свои фотографии покажу... -- Медведев вытряс из папки ксерокопии фотографий. Мелькнула карточка юноши в форме гимназиста, семейный снимок с потертыми краями и цифрами в кружочках над головами... -- Смотри, а я пока сбегаю на кухню. Тебе чай или кофе?

-- Чай.

-- Мы можем на террасе. Будет готово, я зайду или позвоню.

...Когда он поднялся в номер, чтобы доложить о готовности чая, Оксана сидела на кровати и, казалось, готовилась расплакаться. Рядом стоял телефонный аппарат. Она подняла глаза, и Медведев прочитал в них растерянность, досаду, смятение и еще черт знает что, отчего ему сделалось тревожно и неуютно, и он понял, что чашки с чаем, которые он вынес на террасу, будут медленно исходить паром, пока не остынут в забытьи.

-- Ты маме звонила?

Оксана всхлипнула и вытащила из сумочки платок.

-- Нет. -- Она медленно и печально помотала головой. -- С твоей женой разговаривала... Я же думала, это ты звонишь... Какая я дура!.. -- Она стала вытирать слезы. -- Звонит телефон. Я снимаю трубку: "Сережа?" Смотрю, там тишина такая задумчивая. Я алекнула два раза. Вдруг женский голос: "Будьте любезны, Сергея Михайловича". Мне бы, дуре, сказать, что не туда попали, а я сказала, что ты скоро подойдешь. Она и говорит: "Я жена Сергея Михайловича, а с кем я разговариваю?" Я и призналась, что сестра, мы, дескать, случайно познакомились. "А что вы в его номере делаете?" -- спрашивает. "Жду его, он на кухню за чаем пошел. Мы тут архивы разбираем, фотографии смотрим..." -"Ну что же, -- говорит, -- желаю вам добрых родственных отношений. Спокойной ночи". Господи, какая я дура... Представляю, что она сейчас там думает...

Медведев прошелся по комнате, сел в кресло и несколько раз быстро провел рукой по волосам, взъерошивая ежик.

-- Ну ничего, ничего.. Что-нибудь придумаем... Это я виноват. Ты же правду сказала.

Он быстро представил себе Настю, ее хмурое лицо, представил, как она ходит по квартире, воображая бог знает что, вот она заперлась в своей комнате, достала из заначки сигарету, курит, возмущенно крутит головой: "Нормально! Поехал роман писать!"; рядом, понуро опустив голову и прижав уши, сидит Альма, сын собирается идти провожать приятелей, ткнулся в запертую дверь: "Ма, я пошел!" -- "Только не поздно! Слышишь?" -- "Слышу!", кончик сигареты подрагивает, Настя невидящими глазами смотрит в телевизор... Но тут же воображение услужливо подсказало другую картину -- Настя ходит по квартире и злорадно думает: "Да он, оказывается, блядун!.. Правильно я ему рога наставила, и еще наставлю, нечего мне, как дуре, дома сидеть". И она торжествует: "Посмотрим, что ты будешь лепетать со своей сестричкой. Я-то все по-умному сделала -- свидетелей нет..." Но вот она закуривает, смотрит в окно и ревниво думает: "А ведь сколько лет я ему верила, дура..."

-- Она сказала, что желает нам добрых родственных отношений, -продолжала травить себя воспоминаниями Оксана. -- О, господи! На пустом месте!..

-- Не горюй. -- Сергей подсел к Оксане и погладил ее по спине. -Сейчас маме твоей позвоним, все выясним. Все образуется. Вытирай слезы и звони...

-- А ты Насте позвонить не хочешь? -- Оксана хлюпнула носом и тревожно посмотрела на него. -- Я пока выйду, прогуляюсь...

-- Нет, пока не буду. -- Медведев помотал головой. Он сидел, сцепив ладони. Разговор с Настей грозил принять совсем иной оборот, нежели он выстраивал недавно в своем воображении. Не больно-то теперь позадаешь вопросы -- где была и почему не предупредила. Спрос будет с него, если с ним вообще захотят разговаривать... Какой он дурак, ведь Джордж предупреждал, что звенел телефон! Неужели не мог просчитать эту ситуацию! Медведев поднялся и вернул телефон на холодильник.

-- Сережа, давай, я билет поменяю и с тобой в Петербург полечу, все ей объясню по-женски. Она мне поверит!.. Я серьезно!

-- Давай-ка маменьке твоей позвоним. -- Медведев поднес к глазам буклет Центра, выискивая среди муравьиных абзацев греческих букв английский текст -- порядок выхода в международную телефонную сеть.