Роман с Пожирателем (СИ)

— Попытка провалилась, — с дрожью в голосе произнесла она. — Есть необратимые вещи. Ты не виноват. Разве что в том, что я не справлюсь. Возьмёшь вину на себя? — с горечью усмехнулась Гермиона.

— Я готов к любым жертвам, ты же видишь! Я справлюсь, и ты справишься…

Она резко отняла свои руки, поднялась, надела туфли. Её взгляд пронзил болью, отчаянием и решимостью.

— Прости меня. Ничего не выйдет. Я пыталась, но… есть обстоятельства, которые сильнее меня. Я не смогу тебя забыть, но у меня есть друзья. Я попрошу их помочь. Это слишком больно.

— Что ты говоришь? Опомнись, прошу тебя, — Майлз вскочил, но её палочка уткнулась в его грудь.

— Поверь, так будет лучше, — безнадёжно произнесла она. — Просто отпусти меня.

Майлз сделал шаг назад. Он смотрел на неё так, словно не верил в то, что происходит. Гермиона сама не верила. Боль уничтожала её сердце. «Я люблю тебя!» — кричало её сознание. Но он не слышал. Она видела — он не слышит. Гермиона отвернулась и трансгрессировала.

Синие глаза заволокла пелена. Она ушла.

========== Глава 18. Момент истины ==========

— Здорова, Грейнджер! — весело выпалил Драко и замер на пороге. Его улыбка растворилась, а брови сдвинулись над переносицей. Он тихо закрыл дверь и просто смотрел на её дрожащие пересохшие губы, впалые щёки, круги под глазами. Он подошёл чуть ближе и тихо спросил: — Кто-то умер?

Гермиона подняла на него покрасневшие от долгих слёз глаза. Никогда в жизни Драко не видел её такой. Даже после пыток в его доме, в её взгляде не было такого отчаяния, безнадёги. Она горько ухмыльнулась, опуская глаза и вращая давно высохшее перо в руках, и безразлично спросила:

— Зачем ты пришёл?

Драко нервно сглотнул.

— Думал, мы помирились…

Её ухмылка стала ещё шире, отчего холодок пробежал по его спине.

— Помирились. Конечно, — согласно шепнула она. — С чего бы нам ссориться? Мы же друзья.

— Грейнджер, ты меня пугаешь. Что случилось то? — участливо спросил он, снова делая шаг к ней ближе. Но её взгляд, брошенный исподлобья, пригвоздил его к месту. Ненависть? Грейнджер не может так смотреть. Просто не умеет. Что это?

— Тебе лучше уйти, Малфой. Ты — последний человек на этой планете, кого я хотела бы видеть.

Драко взволнованно передёрнул плечами, почесал, а потом пригладил волосы на затылке.

— Гермиона, ты можешь объяснить, что происходит? В газетах…

— Ты ничего не увидишь в газетах, Драко. Признать поражение — для меня равноценно смерти. Но ты можешь созерцать это индивидуально. Это твой приз! Смотри! — она широко раскинула руки, запрокидывая голову. — Одинокая Гермиона Джин Грейнджер. То, о чём ты так мечтал!

— О чём ты говоришь? — в недоумении выдохнул он, глядя на неё, как на сумасшедшую. — Я никогда этого не хотел…

— Правда? — наигранно удивлённо вскинула она брови. — Не хотел? А чего ты хотел, Драко? Чего хотел, когда шантажировал меня? Когда каждую минуту старался опорочить Майлза в моих глазах?

— Я тебя не шантажировал! — резко наклонившись над столом, опираясь на него ладонями, выпалил Малфой. — И я не хотел тебе зла, я лишь предупреждал…

— Ты добился своего! Ведь ты знал, знал, что я не смогу ему ничего рассказать, как бы мне ни хотелось! Ты просто издевался!

— Притормози, Гермиона! Остановись, пока не наговорила лишнего, — с тем же участием говорил Драко. — Я не издевался. Ты не могла говорить, но показать могла?

— Показать?! — прошипела Гермиона, и её глаза стали невообразимо огромными, наполняясь слезами, боль отразилась на лице девушки. — Что показать?! Как ты прикасался ко мне? Как целовал? Как объяснялся в любви? Что показать? Как ты взял меня прямо на столе в своём кабинете? Как потом умолял о прощении и просил всё забыть? Так что из всего этого я должна была ему показать? Человеку, которого я люблю, показать, как я любила другого? Да ты спятил! Я ничего не могу! Ни рассказать, ни показать, ни даже намекнуть, чтобы он не думал ничего дурного, если вдруг случайно в моей памяти промелькнёт твой образ! Ты всё это время просто издевался, ковырял открытую рану, знал всё о нём и обо мне, смаковал нашу обречённость.

— Да что ты зациклилась на мне? — воскликнул Драко. — Нашла злого гения!

— А кто ты? Ты только и делал, что подначивал, подзуживал, намекал на что-то, словно тебе покоя не давало моё счастье! Я ведь не мешала тебе строить свою жизнь, ни единым словом! Знаешь каково это, видеть, как любимый человек медленно забывает тебя, как он ухаживает за другой, женится, заводит детей…

— Гермиона, тебя несёт, притормози…

— Знаешь, каково это?

— Я любил тебя! — взревел он, резко наклоняясь через стол и хватая её за запястье. — Любил, дурёха!

— Замолчи! — в ужасе прошипела она, отводя взгляд.

— Ты знаешь. Лучше всех знаешь, как больно было всё это сломать! Моя мать умирала! У меня не было выбора! Я ненавижу себя за то, что сделал! Я любил тебя!

— Я знаю… — вдруг прошептала Гермиона, отнимая у него свою руку. — Я всё знаю. Это было… страшно.