Роман с президентом

Тем временем непримиримая оппозиция подготовила к открытию 7-го Съезда народных депутатов свой «подарок» для президента. Буквально накануне председатель Конституционного суда Валерий Зорькин объявил решение суда по делу о КПСС. Влияние Конституционного суда, за создание которого демократическая общественность так упорно боролась, в это время было еще очень велико. Его создание рассматривалось как важная победа демократии и как одна из гарантий гражданского общества. Председатель суда Валерий Зорькин быстро сделался популярным в обществе. Даже его внешний вид способствовал доверию: бледный, худой, чуть-чуть сутулый, болезненного вида, он вызывал сочувствие и симпатию. В нем проглядывал тип русского сомневающегося интеллигента, правдолюбца и страдальца за народ. Тем более решение суда было опасно.

Напомню, что Указом президента от 6 ноября 1991 года, то есть спустя менее трех месяцев после августовского путча, деятельность КПСС на территории России была запрещена. Имущество партии было конфисковано. Это был, казалось, смертельный, последний удар по самой мощной в мире тоталитарной структуре, безраздельно правившей страной более 70 лет. Как бы сегодня скептически многие ни относились к Ельцину, но в историю XX века он войдет как человек, одолевший страшного советского Голиафа. Но импульсивный Ельцин не довел дело до конца. Сняв голову КПСС, он оставил казавшееся бездыханным «тело». Так и не были найдены колоссальные деньги партии. Не были конфискованы огромные средства, которые партийные казначеи успели перекачать в коммерческие структуры. Наконец, Ельцин не поддержал страстный призыв интеллигенции устроить моральный суд над КПСС — некое подобие российского Нюрнберга. Не было проведено никаких чисток в аппарате, подобно тому, что было сделано в Чехословакии, Венгрии. Фактически за спиной у себя Ельцин оставил коммунистическую пятую колонну. Думаю, что 90 % остроты последующей борьбы и политических рисков являются следствием того, что он не решился на глубинный демонтаж КПСС.

Формально Борис Николаевич объяснял это нежеланием стравливать людей друг с другом, опасением гражданской войны, нежеланием повторять опыт большевиков. Думаю однако, что подспудно сказался и его собственный долгий партийный стаж. В сущности, всей своей карьерой он сам был обязан КПСС. В течение десятилетий он был «верным сыном партии», железным исполнителем ее воли. Вспомним, что именно при Ельцине в Свердловске (ныне снова Екатеринбург) был разрушен до основания памятный дом Ипатьевых, где была расстреляна царская семья.

В отношении КПСС у Ельцина, видимо, была надежда, что кадры КПСС, учтя трагический опыт, будут дрейфовать в направлении цивилизованной социал-демократии, как это было в странах Западной Европы. Увы, известный тезис радикальных демократов о том, что КПСС не способна самореформироваться, лишний раз подтвердился. КПСС затаилась, расчленилась на несколько смежных структур, но не изменилась. Лидеры КПРФ даже не любят вспоминать о социалисте В. Плеханове или «мягких» социал-демократах Мартове и Дане. Их богами по-прежнему остаются истязатели России — Ленин и Сталин.

Постановление Конституционного суда объявляло не соответствующим Конституции постановление о роспуске первичных организаций КПСС. Указ президента об имуществе партии от 25 августа 1991 года тоже был частично подвергнут ревизии. Это решение открывало путь к легитимизации и восстановлению КПСС. Мне всегда было интересно узнать, понимал ли демократ, и интеллигент В. Зорькин, какого джинна он выпустил из бутылки. Последовавшая вскоре трагедия октября 1993 года в значительной мере результат его слабости.

Б. Н. Ельцин не большой любитель признавать ошибки. Он будет терзать себя муками, переживать, но сказать, тем более публично, что он не прав, для него выше сил. Ему нужно пережить действительно нечто страшное, чтобы «выдавить» из себя: да, я был не прав, я ошибся. Таким страшным для него стал октябрь 1993 года. В «Записках президента», написанных уже после этой кровавой драмы, содержится несколько пронзительных признаний. Одно из них: президент слишком поздно понял, что Верховный Совет не способен договариваться. То же самое относится и к съездам народных депутатов. В сущности, эта ошибка была продолжением той фундаментальной ошибки, о которой написано чуть выше — что он не довел демонтаж КПСС до конца. Ведь и Верховный Совет, и съезд народных депутатов были порождением КПСС, а после ее запрета оставались ее тайным (а фактически явным) оружием.