Роман с президентом

В эти дни я неоднократно говорил Борису Николаевичу, что одних его телевизионных обращений и телеинтервью недостаточно, что населению важно видеть президента не за кремлевскими стенами, и тем более не в окружении военных, а в обыденной обстановке. С большим трудом, не без поддержки Коржакова нам удалось убедить Бориса Николаевича «пройтись по Москве». В один из дней мы выехали в центр столицы, на площадь Пушкина — одно из самых людных мест города.

Никто не знал о предполагаемом выходе президента, и даже Служба безопасности не выезжала на место заблаговременно. С собой взяли лишь несколько охранников. Не было никакого оцепления. Естественно, вокруг президента тотчас же собралась толпа. С точки зрения безопасности, это было, конечно, рискованно. Разумеется, было очень важно, чтобы кадры о встрече с москвичами попали на телевидение, а высказывания президента — в сводки телеграфных агентств. В течение нескольких часов мне пришлось держать в резерве небольшую группу журналистов, до последнего момента не говоря им точного места встречи. Борис Николаевич был несколько удивлен, увидев в толпе телекамеры, фотоаппараты, магнитофоны.

— Я же хотел поговорить с москвичами, а не с журналистами. Откуда они взялись? Кто предупредил?

И с наигранной свирепостью он посмотрел на меня. Я развел руками: такова, дескать, воля Божья…

Впрочем, президент тотчас же, и с явным удовлетворением, начал отвечать на вопросы журналистов.

Для самого президента эта встреча оказалась очень полезной еще и с психологической точки зрения. Да, журналисты вовремя оказались на месте по подсказке пресс-секретаря. Но окружившие президента люди никем не организовывались. И по репликам, по вопросам, по лицам нетрудно было понять, что они доброжелательно настроены к Ельцину. Президенту важно было почувствовать это. Он вернулся в Кремль приободрившийся и явно довольный.

Через несколько дней президент еще раз «вышел в народ» по случаю концерта Мстислава Ростроповича, который специально прилетел в Москву, чтобы в очередной раз поддержать Ельцина. Концерт проходил под открытым небом, на Красной площади, широко показывался по телевидению и был воспринят как демонстрация поддержки президенту со стороны интеллигенции. На концерт пришла московская культурная элита. Ее симпатии были явно на стороне Ельцина. Когда была предпринята попытка создать Общественный штаб деятелей культуры при А. Руцком, организаторы столкнулись с явным нежеланием московской интеллигенции участвовать в нем. Штаб, в который должны были войти Ю. Власов, А. Шилов, Ю. Бондарев, С. Куняев, Т. Доронина, С. Говорухин, так и не был создан.

30 сентября в Кремле состоялась встреча Б. Н. Ельцина с Патриархом Алексием II. С самого начала конфликта между двумя ветвями власти Церковь и Патриарх старательно держались нейтралитета, обращаясь и к той, и к другой стороне с призывами к умиротворению и сохраняя возможность миротворчества. Помню, как тронули за душу слова Патриарха: «Слезно умоляю: не совершайте кровопролития, не пытайтесь решить политические проблемы силой». Это была, безусловно, взвешенная и разумная позиция, давшая возможность Патриарху в наиболее напряженный момент предложить свое посредничество. Фактически впервые за семьдесят с лишним лет, прошедших со времен коммунистического переворота, русская церковь выступила с политической инициативой. Создан был важный и полезный прецедент.

Но за кулисами этой посреднической миссии шла невидимая борьба за церковь и Патриарха. И Руцкой, и Хасбулатов всеми средствами пытались залучить Алексия II в Белый дом. Патриарх мудро уклонялся. Это была разумная осторожность, ибо сторонники Хасбулатова и Руцкого уже воспользовались гуманитарной позицией Патриарха. Когда по просьбе Его Святейшества президентская сторона согласилась возобновить подачу в Белый дом тепла и электроэнергии, это было воспринято как слабость Ельцина и как победа депутатов. По этому случаю в Белом доме воцарилось настоящее ликование.