Роман с разведкой. Интернет-расследование

Именно случай с Надеждой Ивановной Воскобойниковой лучше всего демонстрирует уровень научной добросовестности историков спецслужб, писавших об операции «Монастырь». Они её биографией, как и, собственно говоря, биографией Садовского, вообще не интересовались. Между тем, например, нижегородский краевед А.В. Богинский, занимавшийся родословным древом Садовских и биографиями членов этой фамилии, заметил, что в списке фрейлин императрицы Александры Федоровны такая фамилия не упоминается, . Не там искал краевед. Ему бы следовало познакомиться с материалами «Чрезвычайной следственной комиссии для рассмотрения противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так военного и военно-морского ведомств» , сокращенно ЧСК, созданной Временным правительством вскоре после Февральской революции. Эти материалы позволяют восстановить основные вехи дореволюционной петербуржско-петроградской биографии Надежды Ивановны. Со страниц этого несостоявшегося уголовного дела перед нами предстает образ характерной для того времени удачливой авантюристки.

Воскобойникова, вдова казачьего офицера, появилась в Петербурге в 1911 году. Правда, в документах НКВД, датированных 1941 годом, она почему-то названа «уроженкой города Ленинграда». Родилась она в 1889 году. Больше ничего о раннем периоде ее жизни мне узнать не удалось.

В январе 1941 года, в письме к презираемому им К. Чуковскому, который тем не менее едва ли не единственный поздравил его с сорокалетием литературной деятельности, Садовский упоминает о том, что «жена знала латынь и Канта, но теперь, слава Богу, все забыла». Как то плохо вяжется «ленинградское» происхождение и знание латыни и Канта с образом вдовы казачьего подъесаула, приехавшей в Петербург с Дона «искать счастье». Кстати, в списках офицеров русской армии за 1909 год упоминается только один Воскобойников — казачий офицер-пятидесятник Павел Герасимович. Это звание младших казачьих офицеров сохранялось до 1917 года только в некоторых казачьих полках в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Но никак не на Дону. Загадочная дама. От бессилия проникнуть в её тайны я и сочинил письмо Надежды Ивановны Садовскому времен их знакомства перед женитьбой. То, что такая переписка велась и даже частично сохранилась, упоминается в комментариях к публикациям переписки Садовского с другими людьми.

Через какое-то время после приезда в Петербург Воскобойникова оказалась в доме сенатора Валерия Николаевича Мамонтова, в качестве его «друга». Самому Мамонтову было уже далеко за шестьдесят. Как показала она следователю ЧСК, «жена Мамонтова не понимала этой дружбы и… даже развелась с ним». А жена эта, между прочим, была сестрой Владимира Николаевича Коковцова, председателя Совета министров Российской империи в 1911–1914 годах. В документах полиции Воскобойникова характеризовалась как «любовница Мамонтова». Сенатору было далеко за шестьдесят, он искал утешение и опору не только у Надежды Ивановны, но и в религии, в общении с духовными лицами, и не только с ними. Мамонтов и свёл Надежду Ивановну с Григорием Распутиным, в квартире которого по адресу улица Гороховая, дом 64 он неоднократно бывал. Вскоре Воскобойникова стала бывать здесь и одна, без Мамонтова. Появляется её имя и в полицейских донесениях. Так, 3 декабря 1915 года охрана Распутина зафиксировала, что «возлюбленной сенатора Мамонтова Воскобойниковой» Распутин велел, «чтобы она пришла к нему в час ночи». Сама Надежда Ивановна на допросе в ЧСК рассказывала, что в 1915 году у нее «расшатались нервы». Видимо, в целях их лечения, она и попросила Мамонтова познакомить ее с Распутиным. Мамонтов пытался возразить — ведь «посещение Распутина будет неудобным ввиду слухов о нем». Однако Надя была не из тех женщин, которых способны остановить подобные аргументы и Мамонтов сдался. По её словам, «Распутин ободрил меня… Сказал, что Бог поможет».

В начале 1916 года покровитель Надежды Ивановны Мамонтов умер. В отчаянии она даже собиралась в монастырь, но вместо монастыря отправилась к Григорию Ефимовичу за советом и помощью. Тот не отказал. Распутин послал Воскобойникову к Вырубовой, сопроводив ее следующей рекомендацией: «Она тебе не оберет».