Роман с солнцем (СИ)

В принципе Бэла понимала, что как такового будущего у них нет. Вилья был женат и имел двоих прекрасных дочерей. Даже если исключить то, что ее любимый был публичной личностью и его внебрачная связь может стать сенсацией мирового масштаба, он никогда бы не поступил так с семьей. То, что она в свете всей этой ситуации поняла, так это то, что Давид – человек повышенной морали и гипертрофированного чувства долга. Она была уверена, что он и от Даниэля не откажется, но будет вынужден жить, разрываясь между двух огней.

И Бэла не могла этого позволить. Ее сын и так достаточно настрадался. Девушка надеялась, что Давид поймет ее чувства и не станет препятствовать ее решению.

Конечно, Бэла любила его. Любила так, что просто становилось больно при мысли о том, что придется снова отпустить его, но другого выхода не было. Чем ближе подходил вечер и время рокового разговора, тем сильнее она впадала в уныние.

Когда Вилья сказал ей что любит, Бэле показалось, что она может летать. Это чувство было прекрасным, долгожданным и невероятным. Она действительно верила словам мужчины. Для любой женщины слова любви от человека, в котором заключается смысл ее жизни, это бесценный подарок. Он не на что не похож. Он делает жизнь яркой и завершенной. Дает возможность и право почувствовать себя живой.

Но когда ты понимаешь, что этой любви не быть со счастливым концом, душу затопляет страшная тоска и ощущение несправедливости мира.

И это чувство было именно тем, что испытывала Бэла, понимая, что безумно любит женатого мужчину, и что он отвечает ей взаимностью. Но строить счастье на несчастье других было бы не правильно. Не честно и подло. И по этому она обреченно ждала прихода Вильи, чтобы объяснить ему это.

Бэла не будет отказываться от своих слов о любви, но и жить на пороховой бочке тоже не намерена.

Несколько часов назад она поговорила с Лусией и рассказала ей о реальном положении вещей. Открыла все. Как близко к смерти был Даниэль, как она мучилась, но не хотела волновать их с Энцо. Как в самый роковой момент позвонила Вилье и он примчался в течение нескольких часов. Как поддержал ее, как волновался за их сына.

Не утаила девушка и то, как сказала ему, что любит. Призналась после стольких лет. И даже не скрыла то, что Вилья ответил ей взаимностью. Лу узнала все.

После того, как прошло минут пятнадцать криков и упреков Лусии о том, что Бэла не позвонила ей и не рассказала правду, подруга посоветовала быть осторожнее с тем, что Бэла делает. Как бы то ни было, Вилья не свободен. Пусть их любовь и прекрасна, но она слишком многим может причинить боль.

Она была согласна с сеньоритой Серванте. Хоть это и было больно, но нужно вернуться к исходным позициям. Вилья должен понять всю серьезность ситуации.

У Бэлы возникал ком в горле от того, что она своими собственными руками собирается оттолкнуть свою единственную любовь, но если поступить иначе, то это будет значит потерять уважение к себе самой. Она сама мать и никогда не сможет лишить детей отца.

Вытерев тыльной стороной ладони слезы, она присела на подоконник и, глядя на солнечный Севильский день, приготовилась ждать того, кто принес в ее жизнь столько света для того, чтобы снова вогнать все во тьму.

На часах было 8 вечера, когда дверь в номер хлопнула, и на пороге показался радостный Давид.

Он буквально светился от какого то одному ему известного восторга.

- Привет, милая! – поздоровался он, подлетая и целуя Бэлу со всей возможной страстью – я скучал!

Нехотя девушка отстранилась и с раздирающей сердце болью посмотрела в такие родные глаза. Они буквально лучились счастьем и любовью.

- Нам нужно поговорить, Давид – сказала Бэла, прикрывая глаза от уже раздирающей сердце боли и жестом приглашая его присесть. Девушка словно видела, как эйфорическое выражение этих прекрасных глаз сменится на тоскливое. И от этого хотелось умереть.

Вилья вздернул бровь, но послушно уселся на высокий диван:

- Ну что ж, давай поговорим. Тем более, я тоже хочу сказать тебе кое что. И это очень важно.

- Только я начну, хорошо, Давид? Иначе если ты это сделаешь, то я боюсь, что у меня тогда не хватит силы воли сказать то, что хочу я.

Вилья пожал плечами и озорно улыбнулся, поудобнее устраиваясь на своем месте.

- Конечно! Я готов выслушать тебя, любимая. Что хочешь и сколько захочешь.

Бэла моргнула, с любовью всматриваясь в такие дорогие черты. Темная, смешно торчащая челка, глубокие темные глаза, губы, которые могут быть одновременно и жесткими и нежными…… Как же она любила его!! И сказать то, что нужно, все равно что вырвать душу. Но это единственное правильное решение.