Роман с солнцем (СИ)

Она еще раньше успела позвонить Лусии и Энцо, которые тут же рванулись было в Севилью, но Бэлла их успокоила, сказав, что доктора обещали, что все будет хорошо. Как только Дани очнется, они тут же отправятся домой.

Она битый час уговаривала друзей оставаться в Мадриде. И лишь после того, как оба лично побеседовали с доктором, ребята согласились не срываться с места, взяв с Бэллы обещание звонить каждый час, докладывая обстановку.

Так и прошел день до самого вечера. Дани не шевелился. Бэлла ждала, держа сына за руку.

– Сожалею, но уже стемнело, – наконец сказал доктор. – Завтра, к тому времени как вы вернетесь…

– Я никуда не пойду.

Сейчас доктор столкнулся с железной волей Бэллы, скрытой под мягкой женственностью.

– Но, дорогая леди, нам необходимо сделать анализы, поскольку к нему не вернулось сознание.

– Я остаюсь. Неужели где-нибудь для меня не найдется комната, пусть даже бельевая кладовка. Я шагу отсюда не сделаю, пока не узнаю, что с сыном.

В этот момент она была так же великолепна, как на экране. Потрясающая. Ослепительная. Тигрица, оберегающая свое дитя.

– Немного дальше по коридору есть маленькая кладовая, правда, без окон, но я распоряжусь, чтобы там поставили кровать.

– Спасибо.

Доктор, мрачно нахмурив брови, занялся Даниэлем. Чем дольше мальчик не выйдет из комы, тем меньше надежд на то, что выздоровление пройдет без осложнений. Он поднял сначала одно, потом другое веко Дани, посветил в глаза крошечным фонариком. Зрачки не сокращались.

– Проверяйте рефлексы на свет каждые полчаса в течение всей ночи, – велел он старшей сестре, – и при любом изменении немедленно докладывайте мне.

Только когда в больнице стало тихо, и огни потушили, оставив лишь ночники, сиделка уговорила Бэллу немного отдохнуть. Она неохотно поднялась. Лучше бы ей быть здесь, когда сын придет в себя. Она хотела видеть радостный взгляд, его знакомую улыбку, он ведь узнает мать.

Бэлла лежала на узкой кровати и прислушивалась к шагам старшей медсестры, каждые полчаса входившей к Даниэлю. Ждала, что вот-вот придут и скажут, что кризис миновал. Что сын открыл глаза и спрашивает о ней.

Когда она проснулась, ничего не изменилось. Бэлла проспала всего пару часов. Она поспешно поднялась и побежала в палату Дани. Рядом с ним сидела сестра. Лицо сына было таким же смертельно-бледным и застывшим, как накануне.

– О Боже, – пробормотала Бэлла.

Она провела неподвижно несколько часов. Два доктора вошли в палату, обследовали Даниэля и о чем-то посовещались между собой с мрачными лицами.

– Что случилось? Почему он… – охнула Бэлла, изнемогая от страха и усталости.

– Сеньорита Маматова, мы провели Даниэлю обследование МРТ. От удара образовалась гематома, которая давит на мозг, – мягко ответил доктор. – Необходимо подготовить ребенка к операции. Нужно удалить гематому, чтобы снять давление, иначе…….

Бэлла сидела в коридоре на маленьком стульчике. Здесь, в Севилье никто не мог ей ни помочь, ни хотя бы утешить. Лусия и Энцо далеко, в Мадриде, родители в России по делам. У нее никого нет тут. Звонить сейчас своим друзьям она не хотела. Как бы ей не нужна была сейчас поддержка, страх, такой же, как и у нее, Лу и Энцо ей никак не поможет. Но Она чувствовала себя такой одинокой сейчас, когда ее маленький сын на грани жизни и смерти.

Наконец, двери палаты распахнулись, и двое санитаров вывезли на каталке Даниэля. Бэлла немедленно вскочила и хотела коснуться лица сына, но медсестра осторожно перехватила ее руку. Каталку подтолкнули к операционной. Бэлла снова села и приготовилась к долгому ожиданию.

====== И снова ожидание... ======

Глава 46

Прошло три часа, прежде чем вновь послышался шорох шин.

Бэллу не допустили в палату. Доктор увел ее, и она успела увидеть только, как изо рта сына торчит что-то черное и блестящее.

– Зачем эта трубка у него во рту?

– Она не дает трахее закрыться. Скоро она не понадобится.

– Как прошла операция?

– В точности как намечалось. Давление на мозг устранено, и когда действие наркоза кончится, мы ожидаем улучшения. Остается только ждать.

Никогда в жизни Бэлла не думала, что ожидание может быть настолько мучительным. Она не шевелилась и не спускала глаз с часов, висевших на стене напротив. Наконец старшая медсестра вышла из палаты и тихо сказала:

– Вы можете ненадолго войти и взглянуть на него. Скорее всего никаких изменений в его состоянии не произойдет до самого утра. Вам не мешает немного отдохнуть.

Бэлла стояла у кровати. Уродливую штуковину вынули изо рта малыша Даниэля. Он лежал на боку, а рядом, на стуле, который раньше занимала Бэлла сидела сестра. Бэлла впервые видела сына таким неподвижным и молчаливым. Он всегда был энергичным, жизнерадостным, загорелым и взлохмаченным. Теперь волос не видно – вероятно, их сбрили. Голова перебинтована, и трубка зловеще змеится из-под простыни к бутылке на полу.