Роман Серебряного века на фоне войн и революций. Князь Евгений Трубецкой и Маргарита Морозова

Думается, Белый был не совсем справедлив к своему духовнику – батюшка все-таки был большим либералом. Достаточно сказать, что в его доме организовался молодежный кружок для изучения «модного» Карла Маркса, причем самое активное участие в основании этого кружка принимали попадья и поповны, не встречая особых препятствий со стороны главы семейства. Вот разве что на заседаниях кружка батюшка-настоятель лично не присутствовал и конспектов «первоисточников» не вел. Об этом вспоминает сам Белый: «У матушки и у дочек собиралась радикально настроенная молодежь („батюшки“ не было видно на этих собраниях); с легкой руки Струве и Туган-Барановского во многих московских квартирах вдруг зачитали рефераты о Марксе, о социализме, об экономике; <…> Лев Кобылинский (Эллис. – Е. Х.) с яростью, характеризовавшей все его увлечения, бросался из гостиной в гостиную: с чтением рефератов; и когда в квартире у Марковых молодежь составила кружок для изучения „Капитала“, Кобылинский здесь вынырнул руководителем кружка: он считал марксистом себя, будучи за тридевять земель от Маркса…»

«Декоративный батюшка» позже был переведен из Троицкой церкви настоятелем в Успенский собор Кремля, где особо торжественно отмечал дни посещения собора членами царской семьи и самим императором, изредка бывавшим в Первопрестольной.

В 1905 году – Белый и Эллис еще на равных, и даже Эллис позволяет себе немного свысока давать Белому советы. Через несколько лет все в их дружбе изменится – Эллис безоговорочно признает первенство Белого, его талант и будет гордиться своим близким знакомством со столь великим и прославленным человеком. Марина Цветаева это хорошо запомнила.

«Естественно, что мы с Асей, сгоравшие от желания его (Андрея Белого. – Е. Х.) увидеть, никогда не просили Эллиса нас с ним познакомить, – вспоминала Марина Цветаева в своем очерке «Пленный дух», – и – естественно, а может быть, и не естественно? – что Эллис, дороживший нашим домом, всем миром нашего дома: тополиным двором, мезонином, моими никем не слышанными стихами, полновластным царством над двумя детскими душами – никогда нам этого не предложил. Андрей Белый – табу. Видеть его нельзя, только о нем слышать. Почему? Потому, что он – знаменитый поэт, а мы средних классов гимназистки».

Но увлечение Мариной и дорогим для Эллиса «миром ее дома» еще впереди – в 1905 году он относится к числу «рыцарей» Маргариты Кирилловны и претендует на некую особую роль в ее доме. Однако для Маргариты Эллис – вовсе не «чародей» и даже не большой поэт, он лишь неизбежное «приложение» к ее другу Белому.

Впрочем, Маргарита немного боялась, что их задушевную дружбу с молодым Бугаевым могут неправильно понять. До нее уже долетали сплетни, что скучающая вдовушка, дескать, от нечего делать кружит голову мальчишке, студенту, свихнувшемуся на романтических стишках и творящему глупости…

Чтобы развеять подобные предположения, Маргарита решается завести знакомство с матерью Андрея Белого (профессор Бугаев к тому времени уже скончался) и делает попытку «дружить семьями» с почтенной профессорской вдовой.