Роман строгого режима

Майор милиции помрачнел окончательно. Он крупно жалел, что сюда явился, и больше всего на свете мечтал оказаться на улице. В этот момент Леха и постиг, что начальник Аргабашской милиции — пустое место. Во всяком случае, в этом деле. Человеку год до пенсии, ну не хочет он оставаться у разбитого корыта или получить крохотную «жилплощадь» на двухметровой глубине. У него семья, хозяйство. Он заговорит, усыпит свою совесть и позволит упечь невиновного парня…

— Нормальную версию будете слушать? — проворчал Алексей. — Ну, так, для общего развития. Вдруг пригодится?

— Излагай, — вздохнул майор.

Он слушал, натянув на лицо выражение неубедительного недоверия. А когда Леха закончил, скептически покачал головой:

— Не знаю, Леха, не знаю, ты и наплел… Рудницкий твоим делом интересуется, скрывать не стану, Пузыкин часто к нему на консультации бегает. Но что-то не срастается в твоей версии, Алексей. Сам подумай, зачем Рудницкому калечить Лиду — он ведь сам имел на нее виды, да и продолжает это делать, разве нет? Изуродовать девушку только ради того, чтобы подставить тебя под статью? Но для этого хватило бы и трупов их родителей.

Алексей молчал. В словах майора имелась логика. Но все случается. Наймиты Рудницкого могли переусердствовать, могли неверно понять приказ, мало ли что еще. Или старое доброе «так не доставайся же ты никому»…

— Послушай мой совет, Алексей, — грустно сказал Егор Тимофеевич. — Об этом лучше не кричать, фамилиями не швыряться. Не хочу, чтобы тебя нашли повешенным в камере. Поверь, от меня ничего не зависит. Я за тебя, но сам понимаешь… В конце концов, по полной пайку тебе не дадут, первая судимость, убийство в состоянии аффекта, вернешься, покажешь им тут кузькину мать… Ладно, пойду я. Да, чуть не забыл… — майор милиции снова как-то пристыженно закряхтел. — Тут такое дело… В общем, завтра тебя переведут в Калымшан — в тамошний изолятор, там и будет проводиться следствие… А если до суда дойдет, то привезут обратно в Аргабаш…

— Почему в Калымшан? — не понял Леха. И вдруг сообразил, аж челюсть свело. Тутошним ментам совесть не позволит его терзать. Все его знают, какими бы ни были роботами, а все равно не комильфо. А в «суровом» Калымшане управление милиции — самая что ни на есть карательная структура, добреньких и законопослушных там мало…

— И еще, — вздохнул Егор Тимофеевич. — Там твои кореша к тебе рвутся, они на улице ждут. Я разрешил им свидание с тобой — но только здесь и на пять минут. Уж на это моей власти пока хватает… — Егор Тимофеевич горько ухмыльнулся и, сгорбившись, побрел прочь.

Лучше бы он не виделся со своими друзьями! После этой встречи хотел бетон грызть, колотиться башкой о нары в истерике…

— Леха, это хрень какая-то… — У Шуры Коптелого зубы стучали от волнения. — Слушай, а это точно не ты тех двоих… ну, это самое? Я уже не знаю, что и думать…

— Да окстись, Коптелый! — дружно возопили Антон и Вовка Струве. — Ты что, Леху не знаешь?

— Да знаю я, просто так спросил… — Коптелый мотал замороченной головой. — Ну просто дичь, в башке не умещается, это до чего же менты распоясались… Погонят невиновного парня по эстафете, блин…

— Слушай, Леха, я тут с Танькой принципиально по душам поговорил, — заговорщицки вещал Вовка. — Я ей такой детектор лжи устроил… Не, она, в натуре, не при делах, не врет, ни с кем не сговаривалась. Ее потом весь день полоскало, пришлось «Скорую» вызывать, чтобы укол поставили…

— А Лехе от этого легче? — резонно вопрошал Антон. — Ему до твоей Таньки как до Парижа, блин… Слушай, Леха, есть нормальный адвокат, Курганов его фамилия. Лев Михайлович Курганов, местный, из Аргабаша, работает по району. Мы с ним уже поговорили, будет тебя отмазывать. Слушай, мы точно знаем, что ты не виноват, но ради святого, Леха, не зарывайся, когда со следаками базарить будешь, добро? Мы же не хотим, чтобы оркестр в твоем доме лабал Шопена, а пацаны угадывали, что лежит в черном ящике? В общем, не ляпни лишнего, только через юриста, усвоил? Пусть собирает доказательства твоей невиновности, они же на поверхности, а всех людей им не купить…

– Да о чем ты? – раздраженно отмахивался Коптелый. – Хоть прорву доказательств собери, а какой с них толк, если судье денег дали? Я узнавал про этого Гаврилова из Аргабашского суда – чмырила тот еще… Блин, Леха, как же тебя отсюда вытащить? Ну ничего дельного в голову не лезет…