Роман века

Я опять упала на колени перед телефоном, подумав, что придется положить здесь какую-нибудь подушку. Докладывая капитану, я сменила мнение и пришла к выводу, что смена пакета была мнимой и шеф все-таки забрал настоящий. Вероятно эти рассуждения оказали негативное влияние на ясность моего доклада, потому что капитан пожелал поговорить с мужем, который на четвереньках прополз от двери к телефону, не обращая внимания на то, что в комнате темно, и никто снаружи увидеть нас не может. Он подтвердил мою версию событий, после чего я вырвала трубку из его рук.

– Что дальше, пан капитан? – забеспокоилась я. Нам тут дальше сидеть? Продолжать представление?

– Сидеть, – загремел капитан. – Пока вас не освободят наниматели! Договоритесь, что вы им скажете! Никакого самовольства! Все как было! Спокойной ночи!

Я со вздохом положила трубку, сменила позу и удобно облокотилась о дверцу шкафа, вытянув ноги.

– Похоже на то, что остаток жизни мы проведем как чета Мачеяков, – уныло сообщила я мужу, также усевшемуся на полу, под секретером. – Они поймают шефа, вынут пана Паляновского из объятий Басеньки, возьмут настоящего пана Романа и не знаю, кто будет нас освобождать. Договор был по завтра включительно, и что? Сплошная халтура.

– Главное, что пакет наконец убрался ко всем чертям, – твердо рассудил муж. – Не думая о шефе, я чувствую себя гораздо лучше. Я решил, что пятьдесят штук им тоже отдам, не хочу иметь с этим ничего общего. Верну по частям, хоть пока и не знаю, откуда я столько возьму. Может они согласятся на проценты с зарплаты.

Я кивнула и немного сдвинулась, дверная ручка врезалась мне в спину.

– У меня нет зарплаты, зато я еще ничего не потратила. За ремонт машины придется платить, это уже не вернешь. Остальное я верну им как только смогу.

– Надо это оформить. Слушай, мы должны сейчас об этом написать и отдать капитану, или кому там нужно. Мы добровольно отдаем доходы от преступления, не принимали в нем участия, пусть к нам никто не цепляется. Мне необходимо остаться чистым, а если мы не сделаем этого сейчас, потом никто не поверит в наши добрые намерения. Давай писать!

Я признала его правоту. Развитие событий одурило нас до такой степени, что только через несколько минут столкновений с мебелью мы осознали, что можем включить свет. При свете лампы нам удалось прийти в себя почти окончательно. Торжественно подписанные документы мы решили послать почтой на следующий день.

– Не думай, что все так легко закончится, – зловеще сообщила я, закрывая машинку. – Самое худшее еще впереди.

– Что еще? – забеспокоился муж. – Ничего хуже я уже и представить не могу.

– Тогда представь себе, что встречаешься с Мачеяком для очередного превращения в безлюдном месте, а он тебя спрашивает, откуда такая дружба с женой и почему ты не скрыл от нее, что ничего не знаешь про шефа. Не заподозрила ли она что-то? И как?

Муж посмотрел на меня как на Горгону, которая до сих пор скрывалась под маской голубки. Он побледнел, руки сами собой подпрыгнули к волосам.

– И еще спросит, что ты знаешь про сантехников и где так текло, – безжалостно добавила я. – Обращаю твое внимание, что капитан приказал нам над этим подумать. Нет сомнений, что нам будут задавать глупые вопросы, чтобы проверить, не открыли ли мы что-нибудь, потому что шеф на нас наговорит. Надо договориться.

Муж вдруг перестал хвататься за голову, недовольно с обидой посмотрел на меня и продолжил подметать бумажки.

– Сделай-ка кофе, – попросил он. – Не знаю почему, но тебе очень нравится вылезать со своими идеями как раз среди ночи. По-моему, я до конца жизни не женюсь, хоть и собирался...

* * *

Утром следующего дня явился капитан собственной персоной, в одежде электрика. Ему это было даже к лицу. Мы приняли его в прихожей, под открытым шкафом с пробками, не самое удобное место, поскольку сидеть мы могли только на лестнице. Настроение у него было намного лучше, чем вчера.

– Товарищи, – торжественно сообщил он. – Органы милиции обращаются к вам... Точнее, не столько органы, сколько я лично, хотя, конечно, от имени органов... С просьбой, а может с предложением, не знаю, как это назвать. Видите ли... Мы бы несомненно отстранили вас от этого дела, потому что милиция не нанимает людей посторонних, но здесь исключительный случай. Сейчас я объясню подробно, только сначала скажу, в чем дело. А именно, существует возможность, что Мачеяки еще раз обратятся к вам с просьбой о замене. Вы согласитесь.

– О, боже!.. – душераздирающе застонал муж.

Я тоже чувствовала себя неприятно удивленной. Капитан посмотрел на нас со смесью интереса и отвращения.

– Вам так плохо с этой женой? – осуждающе удивился он.

– Нет, не это... Как жена она вообще-то ничего, и сама по себе ничем мне не мешает. Но я больше так не могу, я не гожусь в преступники, с меня хватит! У меня отпуск кончается!

– У тебя еще три недели, – заметила я.

– А если они разойдутся и потребуют месяц?..

Капитан жестом успокоил нас.