Роман века: [роман : пер. с пол.]

Годы шли, блондин не попадался, и, потеряв всякую надежду встретить его, я позволила разыграться своему воображению. По опыту я знала — стоит только размечтаться, стоит представить себе свою мечту со всеми подробностями — и прощай надежда на ее осуществление. В жизни непременно получится по-другому, если и вовсе не наоборот. Судьба способна подбросить такую карикатуру на мечту, что страшно делается. Вот почему я ни за что не позволила бы себе создать в воображении зримый образ моей неосуществленной мечты, если бы совсем не утратила надежды на ее осуществление.

Итак, блондина я придумала очень давно и прекрасно понимала, что ничего подобного вообще не может быть на свете. А если и есть, он мне наверняка не встретится. А если и встретится, ровно ничего не произойдет — он меня просто не заметит, и привет. Ну я и напозволяла своему воображению... Времени было достаточно, годы ушли на отшлифовку милого образа. Я усовершенствовала его характер, облагородила манеры, прибавила кучу достоинств. И вот настало время, когда блондин принял окончательную форму — ни прибавить, ни убавить: рост — выше метра восьмидесяти, телосложение — пропорциональное, избави Бог, не толстый, но и не худой, глаза — голубые, черты лица — те самые, запомнившиеся. Никаких недоразвитых или сверхразвитых челюстей, никаких срезанных или выдающихся подбородков, никаких бакенбард и бород! Физическая подготовка превосходит всякое воображение, но поскольку я отдавала себе отчет в нереальности своей мечты, имела право напридумывать, что хочу. Блондин умел плавать, хорошо ходить на лыжах, прекрасно грести, стрелять, вести машину и реактивный самолет, бить морду и бросать нож, носить меня на руках и многое другое. Короче говоря, он умел делать абсолютно все! Кроме этого, он получил гуманитарное и техническое образование в таком объеме, которое нс уложится в среднюю человеческую жизнь. Эрудиция его абсолютно во всех областях культуры и науки превосходила всякое воображение. Иностранные языки знал все. Обладал необыкновенным умом и большим чувством юмора. Что же касается вкуса... Со вкусом, похоже, у него не все было в порядке, ибо мои недостатки он считал достоинствами, высоко ценил несколько специфические черты моего характера и активно добивался моей благосклонности. Что же касается его гражданского состояния, это не представляло для меня никаких трудностей. Блондин был разведен. А вот его профессия... Его профессия доставила мне много хлопот. В принципе он был журналистом, но это показалось мне недостаточным. А сверх того он должен был сотрудничать — но ни в коем случае не состоять в штате! — с множеством таких интересных учреждений, как МВД, контрразведка, тайная полиция, и Бог знает каких еще. Самая же главная сложность заключалась в том, что он должен быть одновременно и молодым, и старше меня. Как все вышеописанное совместить в одном человеке, понятия не имею и никогда не имела...

Ну и последнее — в результате многолетних раздумий и сомнений я пришла к выводу, что имя моего блондина будет Марек.

Сидя за столиком кафе, я глядела на плод моего разнузданного воображения и не верила, что напротив меня сидит человек из плоти и крови. Такого просто не может быть, вот сейчас он растает в воздухе и выяснится — он мне привиделся...

— Вы, конечно, умеете плавать? — недовольно спросила я. Неизвестно, чем именно я была недовольна — им, собой или злой судьбой.

— Умею. — с улыбкой ответил он, не выказывая удивления. — И вообще, что касается воды, то я все умею. Это моя любимая стихия.

— На лыжах вы ходите?

— Уже несколько лет не ходил...

— И наверняка стреляете? Я хотела сказать — сумеете попасть в то, что наметили?

— Пожалуй, да...

— И у вас есть шоферские права?

— Есть, но я...

— И в случае чего вы и самолетом сумеете управлять?

— Не всяким. Но изо всякого сумею выпрыгнуть на парашюте.

 Мое недовольство росло в устрашающем темпе, и, задавая следующий вопрос, я уже ни на что не надеялась:

— И фехтовать вы тоже, небось, умеете? То есть драться на всяких там шпагах, саблях и прочих клинках?

— Да, и когда-то у меня это очень неплохо получалось. А теперь скажите, с какой целью вы устроили мне весь этот экзамен? Или это один из способов разгрызть орешек?

Не отвечая, я несколько мгновений молча смотрела на него, потом решительно заявила:

— Значит, вас не существует. Не знаю, отдаете ли вы себе в этом отчет...

— Но почему, скажите на милость?

— Да потому, что вы лишь плод моего воображения. Я придумала вас точно таким, каким вы вот только что мне представились. Ведь не может на самом деле существовать такое, что точка в точку соответствует придуманному. За одним только исключением. Я считаю это неумной и бестактной шуткой. А может, вы искусственно созданный фантом?

— Не думаю. До сих пор считал, что появился на свет самым что ни на есть естественным способом. Интересно, чего же мне не хватает? Вы сказали — за одним исключением.