Роман Виолетты. Парижские сладости

— О да! Я знаю, что у тебя на уме, но ты такого разрешения не заслуживаешь! И коли уж так сложилось, ты обязан вести себя достойно! Пусть кучер едет на рю де Сюрене.

После того как наша связь с мадам де Лианкур закончилась по обоюдному согласию без каких-либо ссор или неприятностей, эта дама, по ее собственным словам, бросилась изучать жизнь, не стесняя себя какими-либо обязательствами. Она забавлялась искусством любви, выбирая своих партнеров для сравнения, как и где ей нравилось. Мы с ней даже договорились иногда рассказывать друг другу о наших разнообразных любовных приключениях. И если нас вдруг охватывало желание, и наши электрические токи притягивали нас друг к другу, и напряжение между нами доходило до того, что контакт между нашими обнаженными телами производил «разряд», — этот научный термин более всего подходит к данной ситуации! — мы не запрещали себе вспоминать о наших прежних интимных отношениях.

Этим вечером мы были расположены предаться воспоминаниям. Я вообще был сильно возбужден танцами и видом обнаженных плечей и грудей, выступающих из-под кружевного обрамления ровно настолько, чтобы заставить мужчину гадать, соответствует ли то, что спрятано, тому, что выставлено напоказ. И то, что сейчас рядом со мной сидела красивая, роскошная и сладострастная дама примерно лет тридцати, когда надвигающаяся зрелость дополняет пикантной остротой очарование юности, только сильнее распалило меня.

И я то и дело подмечал недвусмысленные знаки с ее стороны, говорящие о том, что она вполне готова утолить все мои желания. Ее смеющийся и преисполненный воспоминаниями взгляд, казалось, спрашивал: «Ты помнишь?» или «Не начать ли нам снова?», ее колени раз за разом соприкасались с моими, когда экипаж подпрыгивал на булыжнике, и много других свидетельств ее тяги к мужчине, которую испытывает страстная женщина, нанюхавшись мужских запахов во время танцев и побывав в более или менее сладострастных объятиях партнеров. И мы не могли не обратить внимания на пылкие фантазии друг друга. Она была возбужденной женщиной со своими страстными эротическими желаниями, а у меня была масса похотливых выдумок, бурно пробивающихся вопреки рассудку. У мужчины так часто бывает, когда он смотрит на хорошеньких женщин и мысленно раздевает их, воображая без одежды.

И поэтому не было ничего неожиданного в том, что еще на полпути к нашему месту назначения я обнял за талию мадам де Лианкур и принялся целовать ее в губы, страстно засовывая язык ей в рот. Свободной рукой я скользнул под нижние гофрированные юбки и оборки бального платья моей дамы, подобрался к краю ее шелковых чулок выше подвязок, постепенно добрался до панталон, в которых обнаружился разрез, через который моя рука тут же скользнула внутрь. И начались прикосновения и забавы с шелковыми кудряшками, густо покрывавшими ее пизду.

— Негодник, — задыхаясь от сладострастных ощущений, проговорила моя партнерша, почувствовав, что мой палец уже готов нырнуть в ее щель.

Оказывая мне ответную благосклонность, рука мадам де Лианкур, затянутая в белую перчатку, стала бродить по моим брюкам до тех пор, пока не обнаружила несомненное доказательство моей страсти. Попадавшиеся на пути пуговицы быстро сдавались, а затем я почувствовал, как к чувствительной коже моего члена прикасаются эти изящные ручки, которые начали свои милые маневры, таким образом оказывая услугу за услугу, доставляя удовольствие за удовольствие.

Мы не говорили, только вздохи срывались с наших губ, когда пальцы и языки предались сладострастным обязанностям! Ох, почему мужчина, в отличие от женщины, физически не в состоянии безостановочно приносить себя в жертву Венере? Почему нам обычно нужен перерыв перед тем, как броситься в священный бой еще раз? С каким наслаждением я мог бы отдаться острым безумным чувствам, которые передавали моему мощному хую эти пальчики и их нежное пожатие, — даже рискуя при этом кончить на белые лайковые перчатки! Но поскольку я мечтал и надеялся на скорое и более полноценное вознаграждение своей похоти, то ухитрился не растратить разгоряченный пыл и сохранить его на будущее! Более счастливая чем я, мадам де Лианкур своими нежными и гладкими бедрами зажимала мою руку, отдаваясь на волю чувств: задыхаясь и вздрагивая, она прильнула ко мне, неистово возбуждая свои дрожащие бедра и задницу, вскоре затопив мою руку сливочной росой своего экстаза!

Именно в этот момент экипаж остановился. Мы поспешно привели в порядок наши одежды, а потом, отослав экипаж, вошли в дом, где располагались апартаменты мадам де Лианкур. Над дверью зажегся тусклый свет. Встречающей нас привратнице она сказала, что ее зовут «мадам Жермен», а когда мы вошли, она шепотом объяснила мне, что ее здесь знают именно под этим именем.