Роман Виолетты. Парижские сладости

Тем не менее она запротестовала, когда ее наставница в лесбийских удовольствиях, вдоволь облизав и обсосав ей грудь, вознамерилась полизать ей пониже.

— Нет, нет, только не здесь! — вскрикнула Марта, пытаясь приподняться.

— Да, конечно, да! Я хочу этого! Позволь мне расцеловать твою сладкую пизденку с такими красивыми волосиками. Поверь, я буду так же нежна, как и твой любовник!

— Но он никогда не целовал меня… там!

— В таком случае он плохо выполняет свои обязанности! Тем лучше для меня! Значит, теперь я буду первой, кто доставит тебе это удовольствие. Ты же видишь, как это восхитительно. Поначалу и я была такой же, как и ты, но теперь я просто в восторге от этого способа! А в будущем и ты смогла бы пользоваться этим при первой же возможности… А теперь дай мне подготовить тебя, давай, раздвинь свои красивые бедра пошире…

И буквально через мгновение она накрыла желанное местечко своим искусным ротиком.

— Нет, нет!.. Не надо!.. Не надо ниже!.. — воскликнула Марта, когда ощутила проворный язык, блуждающий поверх ее пизды, которая все еще была девственной по отношению к этому способу наслаждения и сопутствующим ему ощущениям.

В ответ на ее слова мадам стянула Марту к изножью софы и широко развела ее бедра.

— О! Какая же у тебя восхитительная, мягкая и нежная пизденка! — словно в бреду прошептала мадам де Лианкур, опускаясь перед ней. — Ох! Какая красота!

Затем, как ястреб нападает на цыплят, ее рот атаковал пизду и остался там, словно приклеился к ней! Совершенно побежденная, Марта вновь упала на спину и покорилась, отдавшись сладострастным чувствам, которые теперь потрясали все ее существо, вызываемые пылким языком страстной подруги. Они занимались этим в течение нескольких минут. Вскоре мадам де Лианкур приподнялась, раскрасневшаяся, задыхавшаяся, почти в обмороке.

— Ты сможешь?.. — прошептала она.

— Что? — прохрипела Марта.

— Это!.. Давай сделаем это вместе!.. Ты сумеешь?..

— Если ты этого хочешь… Но как?..

— Я покажу тебе, дорогая!.. Смотри!

Она устроилась на софе, повернула зад к голове Марты, предварительно ее оседлав, затем расположилась поверх ее лица. Ее живот лег прямо Марте на грудь, а пизда ожидала ласки языком. Бедра матам де Лианкур почти закрывали лицо моей нежной маленькой любовницы, и я мог видеть только кусочек лба Марты и ее красивые волосы, торчавшие между ягодицами ее соблазнительницы. Наблюдая за сладострастно-волнообразными движениями плоти, я отметил, что Марта тоже приспособилась к такой позе и ее рот оказался таким же проворным, как и рука, искусно и изящно выполняющая сладкое действо, которое от нее требовалось.

Что же касается мадам де Лианкур, та просто обезумела от похоти! Как странно, что женщина может испытать столь сильное удовольствие, дойдя до оргазма благодаря ласкам другой женщины. Из моего наблюдательного пункта открывался восхитительный вид, я мог видеть все, как и ее саму, так и предмет ее безумного поклонения! Я видел ее профиль, подбородок, покоящийся на волосах, рот, направленный к губам Мартиной щелочки, в которую проник язык. Я почти завидовал мадам де Лианкур, ведь тайные прелести Марты прежде были мне недоступны, мне хотелось быть там, разделить вместе с ними сладострастные игры, которым они предавались. В какой-то момент я был готов вырваться из укрытия и приникнуть ртом к этому сладкому местечку, которое атаковала моя соперница, ведь наша договоренность позволяла такое. Но усилием воли я сдержался. Я должен был досмотреть этот пленительный спектакль.

Иногда казалось, что мадам де Лианкур как будто желает полностью вобрать пизду Марты в свой рот, иногда она забавлялась, легонько касаясь клитора языком, иногда просовывала язык внутрь, двигая его вдоль нежной щели сверху вниз, иногда она пальцами раздвигала чувственные нижние губы и проталкивала между ними язык на всю доступную глубину! Вдруг она остановилась и с неугасимой похотью впилась взором в сладостный предмет восхищения, а затем воскликнула в своем страстном поклонении:

— О, эта пизда!.. Эта нежная пизда! Эта восхитительно драгоценная пизда!..

И она снова обрушилась на нее целым ливнем поцелуев. Теперь Марта, должно быть, купалась в блаженстве! Я очень хотел бы видеть выражение ее лица в этот момент. К тому же она по всей видимости, уже поняла, что нравится мадам де Лианкур, о чем свидетельствовали сладкие судороги, проходившие по телу последней.

— Ох!.. Ох!.. Ты делаешь это так хорошо!.. — восклицала мадам. — Я чувствую твой язык!.. А ты? Ты чувствуешь мой?.. Погоди… Я протолкну его внутрь твоей нежной пизды… так далеко… как получится… Вот!..

Невозможно описать, как невнятно произносились эти слова, поскольку язык одновременно и участвовал в разговоре, и облизывал! Какое жуткое нервное возбуждение, должно быть, испытывала мадам де Лианкур — женщина, обычно такая правильная и сдержанная, особенно в выборе слов! Но оргазм почти настиг ее! Дыхание все более учащалось.