Роман Виолетты. Парижские сладости

Я уже был готов устраниться, но меня подогревало любопытство, и я хотел сначала удостовериться, как обстоят дела. И признаюсь вам, что мне отчаянно хотелось побыть если не участником, то хотя бы зрителем той пикантной сцены которая несомненно должна была разыграться в сарае и окончательно убедить меня в бесполезности дальнейших ухаживаний.

— Моветон! — несомненно воскликнут мои читательницы.

Что ж, возможно, но прошу не судить меня слишком строго за мое любопытство.

И вот я стал искать местечко, с которого можно было бы видеть все и не быть замеченным самому. Для этой цели идеальным могло стать маленькое пыльное окошко, через которое мне открылся вид на внутреннее помещение, заполненное сеном, — вполне подходящая обстановка для пасторального будуара. Мадам де Безье все еще была одна. Она тщательно закрыла дверь и казалось, была занята выбором места для последующего таинства. Затаив дыхание, я наблюдал за ней, ожидая, что вот-вот стану свидетелем сцены, которую подготовила прима к приходу героя-любовника. Единственное, что не вписывалось в картину — тщательно запертая ею дверь.

Вскоре мадам де Безье выбрала себе место, уселась и вынула из кармана маленькую книжку, нетерпеливо пролистывая страницы. Она быстро нашла нужное место, и раскрыв книжку так, чтобы легко держать ее одной рукой, сладострастно растянулась, опираясь на локоть, в то время как другая рука…

Наверняка мои читательницы уже догадались! Нужно ли дальше описывать уже и так понятную и знакомую вам картину? Неужели вы не захотите подглядывать, словно испорченные девчонки, за тем, как ваша сестра совершает сей маленький грешок?

Свободной рукой девушка изящно приподняла платье и белые нижние юбки. По случаю жары мадам де Безье не надела панталон, и моим жадным глазам открылись все прелести, которыми я так страстно желал обладать, но которые все еще находились для меня вне досягаемости. И картина, разворачивающаяся перед моим взором, возбуждала меня все больше и больше, ибо эта дама была не просто мила на личико, ее обнаженное тело было еще лучше, чем я предполагал обнаружить под одеждой. Все нужные части были округлыми и пухленькими, ножки, обутые в изящные туфельки, были стройными, с восхитительно округлыми икрами, прелестными коленками, и великолепными бедрами, которые были подчеркнуты голубыми подвязками с кружевными оборками! Ее нижняя сорочка ниспадала складкой, закрывая ту часть тела, к которой уже подкрадывалась рука мадам де Безье! Она выглядела так, словно картина Буайи «Полдень» ожила перед моими глазами.

До сих пор мне никогда не выпадало счастья стать свидетелем одинокого женского времяпрепровождения! Поэтому я сосредоточился, чтобы не упустить ни одного движения ее ручки. Сперва она начала двигаться из конца в конец щели, нежно и заботливо, будто лаская и возбуждая божество, которое следовало умилостивить.

Мадам де Безье прочитала несколько строк, и ее движения ускорились, усиливая трепетную дрожь. Было похоже, будто женщина исполняет арию на чудесном музыкальном инструменте. Ее ручка двигалась все быстрее и быстрее… Книга выскользнула из ее рук, тело расслабилось, она откинула голову и прикрыла глаза. Ее губки разомкнулись, явив жемчужные зубки…

А между широко раскинутыми ногами рука мадам де Безье продолжала свою милую гимнастику. Вдруг ее животик резко поджался, она выгнулась дугой, что позволило на миг увидеть светлые вьющиеся волосики. Однако я все еще не видел ее пальчик, на который была возложена восхитительная миссия возбуждать источник наслаждения… Мгновение, и все закончилось! Восхитительный экстаз захватил тело женщины и так же быстро схлынул.

Мадам де Безье поднялась, засунув драгоценную книжку в карман, отряхнула свою одежду, внимательно осмотрела в карманном зеркальце лицо и волосы, и затем, полностью удовлетворенная своим внешним видом, с оглядкой выскользнула из сарая, возвращаясь в замок такая же неприступная, как обычно.

Я покинул свой наблюдательный пост будучи в крайне возбужденном состоянии, которое многие из нас чувствовали, но которое совершенно не возможно описать. Вместо утоления желаний, они вскипели во мне с новой силой, и я надеялся утолить их вместе с той, кого я жаждал все сильнее. Теперь было вполне очевидно, что она не знает более мощного и полного способа для удовлетворения желаний своего тела.