Роман-воспоминание

Известность «Детей Арбата» опережала их публикацию. «Огонек» напечатал отрывок из романа. «Весь наш театр читает», – сказала Юля Хрущева. Посыпались письма, от корреспондентов не скроешься. Приехала группа знаменитого американского телевизионного комментатора Майка Уоллеса из еженедельной программы «60 минут». На следующий день – телевидение ФРГ, затем финское, потом опять немецкое, но другой канал. Коковкин и Скорик из Художественного театра привезли наметки пьесы. Я им читал монологи Сталина из романа, они сказали: «Кончится тем, что вы сами будете его играть». Несколько кинорежиссеров предлагают экранизацию «Детей Арбата». Еременко, директор издательства «Советский писатель», куда я передал рукопись, сказал при встрече (в Переделкине живет напротив нас): «Отдаем художнику на иллюстрацию». И, конечно, звонят «братья-писатели», приходят, приезжают, сообщают новости. Главная – на совещании руководителей средств массовой информации Горбачев держался очень прогрессивно (предстоял приезд в Москву английского премьера Маргарет Тэтчер).

Наконец получаем верстку первой части романа. Не верим своим глазам. Но есть, вот она, тепленькая… А поскольку Горбачев опять взялся за «маховик», надо попробовать восстановить выкинутое из рукописи. Редакция сопротивляется: «Ведь договорились. Со всеми согласовано». Это правда. Позвонил Егор Яковлев (главный редактор «Московских новостей»), передал свой разговор с другим Яковлевым, секретарем ЦК, тот (по словам Егора) доволен, что я принял поправки. Из Ялты Баруздину (теперь по словам Баруздина) звонил Лигачев, тоже доволен поправками, видно, прочитал мою справку о выкинутых 202 страницах. И еще, опять же со слов Баруздина, на приеме в честь Маргарет Тэтчер к нему подошел Горбачев: «Я ваш журнал читаю. Я знаю, что вы собираетесь печатать в ближайших номерах, и благодарю вас за это». Значит, все «фланги» довольны, смотреть больше не будут, кое-что нам с Таней восстановить удалось. То же делаем со второй и третьей частями – верстки майского и июньского номеров журнала приходят одна за другой. Движется влево Горбачев, за ним редакция и цензура. Теракопян передал слова цензорши: «Читала всю ночь, плакала, по мне это тоже проехало».