Романов #03

— Мои амбиции никак не связаны с получением головной боли, которую неизбежно навлечет главенство. Нет, управлять княжеством — это не для меня. Есть более достойные этого люди.

Государыня кивнула, принимая мой ответ.

— И ты не намерен заявлять о своих правах на престол по той же причине? — уточнила царица.

— Разумеется. Если княжество — это уже слишком много для меня, то о государстве и речи быть не может. Тем более разве может управление людьми быть интереснее познания тайн мироздания? — спросил я.

Михаил II смотрел на супругу с довольной улыбкой.

— Что я тебе говорил? — спросил царь. — Царства ему мало. Мы всего лишь винтики, которые Дмитрий вынужден крутить, чтобы приблизиться к своей цели.

Государыня бросила на меня короткий взгляд, который я не мог трактовать иначе как недоверие. Что ж, если окажется, что это ее инициатива — провести меня через ад — я не удивлюсь.

— И если мы уничтожим все доказательства нашего родства, ты не будешь возражать? — спросила моя биологическая мать.

— У меня будет только одна просьба, — ответил я.

Царь дернул губами, а его супруга нахмурилась.

— И что же это за просьба?

Я вздохнул, прежде чем ответить.

— Я бы хотел гарантий, что вы уничтожили все экземпляры.

Выражение ее лица было невозможно описать словами. Полагаю, если и была возможность хоть как-то на самом деле оскорбить первую женщину Русского царства, я только что это сделал.

С самого детства знать, что ты станешь вторым величайшим человеком в одном из сильнейших государств на планете, переехать во дворец, где тебя воспитают под стать будущему правителю — после такого сложно понять, что кто-то может не желать так высоко подняться.

Короля делает свита. Кремль сделал из Романовой еще одного Рюриковича. Такого же властолюбца, как и все в этом безумном клане.

— Ты же понимаешь, что останутся кости? — уточнила царица, глядя на меня с вновь равнодушным выражением, как и прежде. — И по ним можно будет определить родство?

Я покачал головой.

— Доступ к царским усыпальницам можно получить только с одобрения государя, — произнес я. — Так что для того, чтобы меня признали сыном, достаточно слова нашего царя.

Государыня откинулась на спинку кресла и отвернулась к камину, подперев подбородок рукой. Однако Михаил II не спешил вмешиваться, да я и сам видел, что разговор с биологической матерью еще не закончен.

— Это были мои решения, превратить тебя в пешку, — заявила она, не поворачивая головы. — Я посчитала разумным испытать тебя в реальном деле. Все доклады, которые я получила, были слишком противоречивы. И походили на сказку — мальчик, убивающий направо и налево, при этом умудряющийся заниматься наукой…

— Спасибо за честность, — ответил я с кивком. — Но не совсем понимаю, зачем мне об этом знать. Как я уже говорил государю, у верховного правителя не может быть личных чувств, когда от его решения зависит население огромной страны. И разницы между приказом царя и твоим приказом, государыня, в этой связи никакой нет. Род Романовых заключил сделку — моя работа ликвидатором в обмен на боярские семьи. Сделка была подписана царем, и царь, и Романовы исполнили свои обязательства.

А ведь в те редкие случаи, когда мы ее навещали с отцом, она казалась мне другой, более мягкой, более спокойной. Грезила о детях, глядя на нас с Сергеем, переживала, что не может дать царю наследника. Просто играла, значит.

— Что ж, раз мы все обсудили, вернемся к главной теме сегодняшней встречи, — вступил в разговор Михаил II, пошевелившись в своем кресле. — Итак, Дмитрий, сделка не предусматривала срока для тебя. Но и дальше играть в эти игры я не хочу. Ты правильно сказал, все выполнили условия, и больше в этом нет смысла.

Я промолчал. Это на самом деле был очень тонкий момент, государь ведь мог сказать, что я подписывался работать на разведку в течение всей жизни. Но не стал. Классическая игра в плохого и хорошего полицейского?

— Теперь перейдем к сути, — взглянув на супругу, объявил Михаил II. — Захваченный тобой великий княжич Хабаровский очень много интересного рассказал, Дмитрий. Но его дело пока что подождет под сукном. Ты ведь понимаешь, что говорить об этом не следует?

— Моя задача была его поймать, а уж что с ним дальше будет — не моя ответственность, — согласился я. — Ты — царь, тебе и править.

Государыня вновь бросила в мою сторону острый взгляд, но промолчала. Кажется, я начал выводить ее из себя одним своим присутствием.

— Мне нравится, как ты ловко напоминаешь мне о моем величии, Дмитрий, — посмеялся Михаил II. — Но я говорю серьезно: то, что мы получили от Толстого, только часть общей картины. И мне понадобится, чтобы ты в свое время помог нам собрать остальные детали мозаики. Предатели внутри клана Рюриковичей до сих пор все еще ускользают от закона, а без доказательств даже моей власти пока что не хватит, чтобы всех через одного там казнить.

— Пока что, — приподняв указательный палец от подлокотника, подчеркнула царица.

Михаил II никак не прокомментировал ее уточнение, смотрел только на меня.