Романовы

Алексей застонал, и я вскинула голову. Его глаза заметались. Вайра продолжала напевать, теперь глядя ему в глаза. Он нахмурился. Несколько раз моргнул. Хриплымголосом проговорил:

– Мастер заклинаний – женщина…

– Тише, царевич, – попыталась она успокоить его.

– Ты будешь биться на моей стороне?

На мгновение Вайра перестала творить заклинания. К горлу подступил комок. Сознавал ли он, что говорит? Он был без сознания довольно долго.

– Я делаю заклинания, чтобы помочь тебе. – Ее голос успокаивал, как и во время пения.

– Создай заклинание для Белой армии. Присоединись к ним. Помоги им… биться. – Его голос стал слабее, но взгляд по-прежнему был прикован к ней.

Она глубоко вздохнула, и я испугалась, что она вообще перестанет помогать ему.

– Царевич, если ты вернешься ко мне здоровым и готовым вести за собой… я буду сражаться за тебя.

Похоже, только это и требовалось Алексею. Он вернулся в беспамятство, а Вайра – к маленьким бумажным квадратикам и бутыли чернил. Словно ничего и не было. Но и я, и Заш молчали, наслаждаясь моментом. От нас не ускользнуло, какой внутренней силой был пронизан этот разговор. Эти двое понимали друг друга настолько, насколько даже я не могла понять брата. Да и сейчас я не уверена, что знаю, о чем он просил ее. Она знала.

Тихое пение Вайры наполнило комнату. Оно пронизывало кожу, мозг, все тело насквозь, успокаивая. Покачивая на своих волнах. Я расслабилась. А в следующий миг свернулась клубочком и покинула темный маленький домик, отправившись в блаженный сон без сновидений.

⁂

Я вздрогнула и проснулась от стука дерева о дерево. Уронила миску. Голова тяжелая, руки затекли, что подсказывало: спала я недолго. И все же достаточно, чтобы ребра завопили от болезненных ощущений и потребовали изменить положение.

Вайра закончила творить заклинание. Пение прекратилось. Тусклый свет исходил от заходящего солнца. Прошло уже больше часа. Они с Зашем тихо заговорили.

– Ты сам их выбрал, Заш, и теперь отвечаешь за них. Ты сам решил их опекать.

– Но как же ты?

– Я справлюсь, – фыркнула она.

Заш покачал головой.

– Каким образом?

– Не дави на меня, мальчик. Я экономила твое солдатское жалованье, а не растрачивала его впустую. Мне хватит. У тебя теперь новые обязанности.

Она протянула ему один бумажный квадратик.

– Это поможет девочке. У нее сломаны ребра. Заклинание успокоит боль, но не сразу. Остальные три – для царевича.

– Я возьму их с собой, – с трудом приняв сидячее положение, протянула я руку.

– Я знаю своего внука. Тебя – нет, даже если ты великая княжна. – Она передала квадраты Зашу. – Эти заклинания залечат раны царевича, но магия сформируется в течение часа. Ни одно из магических слов не остановит внутреннего кровотечения. Это все, на что я способна. И так потратила лишний час на их создание. Еще два заклинания одинаковы – приглушат боль. Все это поможет ему очнуться и почувствовать себя сравнительно неплохо. Он сможет ходить. Каждое заклинание – на 24 часа. Но целительной силы в них нет.

– О, спасибо. Благодарю. – Я зажала рот руками.

– Можно использовать одно из них прямо сейчас? – Заш сунул заклинания в карман.

– Не смей, – ответила Вайра. – Я уже использовала заклинание, останавливающее кровопотерю. Следует дать его телу возможность впитать магию, прежде чем предлагать следующее. – Она кивнула Зашу, указывая на созревающее магическое слово. – Воспользуетесь этим через час. Теперь – все. Я выиграла время для цесаревича. Ваша обязанность убедиться, что оно не пропадает зря.

Ее рука погладила лоб Алексея, но она, казалось, не заметила этого движения.

– У него тяжелая рана на голове. – Вайра вернула глиняную бутылку и серебряную булавку в тайник в камине. – Кровь внутри распространяется и может забрать его жизнь в любой момент. – Она подняла на меня глаза. – Тебе нужен более сильный мастер заклинаний.

Алексей казался таким хрупким, лежащий с распухшей, наполовину багровой головой. Поверхностное дыхание. Еще не зажившее после падения в Ипатьевском доме колено. Как кровотечение из раны на голове сможет утихнуть настолько, чтобы он выжил? Нужно найти ответ. Найти другое решение.

– А что, если мы отведем его к белым?

– Девочка, солдаты бросят оружие и сдадутся большевикам, стоит им увидеть царевича в таком состоянии. Огонь в их груди пылает благодаря вере в то, что наследник жив. Слабый, умирающий мальчик ее разрушит. Показав его людям в таком состоянии, ты лишишь их надежды.

Моя семья всегда скрывала от людей состояние Алексея, и потому народ создавал собственный образ царевича – тот, которому он никогда не смог бы соответствовать, несмотря на огонь в его сердце.

– Но мы можем замаскировать его. Можем подойти к «белым» как простые крестьяне. Они в Екатеринбурге!

– Нет, Настя. – Я едва слышала, так тихо говорил Заш.

– Ты о чем?

– Они были недостаточно близко, чтобы спасти вас. Да, они приближались к Екатеринбургу, но Юровский использовал их как… как предлог, чтобы спланировать… казнь.

Я вцепилась в подлокотник кресла.