Романовы. История великой династии

   «Эти господа» не замедлили появиться. На следующий день, 3 марта, представители Временного правительства и другие видные политики бросились в квартиру князя Путятина на Миллионной. Утром там собрались князь Г.Е. Львов, М.В. Родзянко, П.Н. Милюков, Н.В. Некрасов, А.Ф. Керенский, В.Д. Набоков, А.И. Шингарёв, барон Б.Э. Нольде и ещё несколько человек, приехали А.И. Гучков и В.В. Шульгин. Большинство из них сделали всё, чтобы Михаил Александрович тоже отказался от престола, представив это единственным разумным выходом, способным успокоить разбушевавшуюся революционную стихию. Под давлением новых хозяев России Михаил подписал акт, в котором отказался от занятия престола вплоть до решения Учредительного собрания. Вот этот документ:

   «Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего Мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.

   Одушевлённый единою со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, принял Я твёрдое решение в том лишь случае воспринять Верховную власть, если такова будет воля народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые Основные Законы Государства Российского.

   Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облечённому всею полнотою власти, впредь до того, как, созванное в возможно кратчайший срок, на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».

   Подписав этот акт, Михаил Александрович сказал В.В. Шульгину: «Мне очень тяжело… Меня мучает, что я не мог посоветоваться со своими. Ведь Брат отрёкся за себя… Я, я, выходит так, что отрекаюсь за всех…»

   Но, как видим, в подписанном документе Михаил вовсе не отказывался от своих прав на престол и тем более не отрекался. Он лишь отложил решение этого вопроса до созыва Учредительного собрания, которое должно было определить будущий государственный строй России – монархический или республиканский. Однако, не дожидаясь созыва Учредительного собрания, 1 сентября 1917 года Директория, временно заменившая не менее Временное правительство, под председательством А.Ф. Керенского, провозгласила Россию республикой.

   С юридической точки зрения, это, конечно, был акт незаконный. Что же касается Учредительного собрания, то оно начало заседать, когда уже у власти находились большевики. Как известно, буквально на второй день (вернее, в первую же ночь) новые хозяева России собрание разогнали, хотя перед этим, будучи уже не в полном составе, оно и успело принять кое-какие законодательные акты, в частности, провозгласить Россию республикой. Поэтому вплоть до января 1918 года Михаил Александрович формально являлся претендентом на престол. В своей телеграмме брату, посланной сразу же после отречения, Николай II назвал его императором Михаилом II. Так что династия Романовых началась Михаилом Фёдоровичем и Михаилом же и закончилась.

   Объявив о своём решении, Великий князь услышал победный крик предателя Керенского: «Ваше Высочество, Вы – благороднейший из людей! Ваше Высочество! Вы великодушно доверили нам священный сосуд Вашей власти. Я клянусь Вам, что мы передадим его Учредительному собранию, не пролив из него ни одной капли». Как ни странно, в первой части своего истерического пассажа будущий бездарный премьер не погрешил против истины, чего никак нельзя сказать о всём остальном.

   Николай II в своём дневнике выразился более определённо: «Оказывается, Миша отрёкся. Его манифест кончается четырёххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость…» А по приезде в Ставку в Могилёв сказал: «Миша не должен был этого делать. Удивляюсь, кто дал ему такой странный совет».

   В революционные февральские дни Михаил Александрович спокойно жил в своём гатчинском дворце. Его арестовали 21 августа 1917 года, он искренне этому удивился, но согласился подчиниться решению Временного правительства. Во время октябрьских событий Великого князя недолго держали в Смольном, потом отпустили в Гатчину. В ноябре Михаил обратился к советскому правительству с просьбой как-то узаконить его положение в Советской России, на что получил от управделами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича на официальном бланке разрешение о «свободном проживании». Просьба же «бывшего» Великого князя о смене фамилии «Романов» на «Брасов» удовлетворена не была.