Романовы. Пленники судьбы

Анастасия играла роль «мученицы». Особенно сочувствовали ей Милица с Петюшей. В их семье «истерзанное сердце» «несчастной Станы» обретало покой. Образ «страдалицы» не прошел незамеченным и мимо Императрицы Александры Федоровны. Когда она оказалась в России, то быстро поняла, что высшее общество – по больше части собрание праздных и пустых людей, занятых лишь любовными романами и материальными интересами.

Царица прониклась искренним чувством сострадания к Анастасии и симпатией к ее сестре Милице, которая в великосветском омуте эгоизмов и телесных услад казалась одной из немногих духовно ориентированных дам. Они стали подругами. Первые годы Александра Федоровна и Николай II принимали черногорских сестер часто. Сами навещали их. Николай в 1890 году стал крестным отцом сына Анастасии Сергея, и это тоже сближало.

Анастасия во всех подробностях рассказывала о похождениях своего супруга. Поведением герцога возмущались. Анастасия в силу своего темперамента делала своему неверному мужу надлежащую рекламу и за пределами Царских гостиных.

Лейхтенбергский знал, кто о нем сплетни по всему Петербургу распространял. Черногорских сестер презирал и ненавидел. Он с самого начала не хотел жениться на этой Стане, но царь Александра III настоял: брак важен для престижа России, в Императорской Фамилии нужны православные Великие княгини.

Пошел под венец, но скоро «раскусил» эти «черные души». Это две отъявленные интриганки, которые, по мнению герцога, многих других стоили. Всем там верховодила Милица. Анастасия слишком глупа, она у старшей сестры, что называется, на подхвате.

Лейхтенбергский не сомневался, что ни Бога они ищут, а выгоду, корысть получить за счет России. Их отец, которого герцог терпеть не мог, ловко всем манипулировал. Эти «черногорские дикари» только и думают, как бы чего урвать в России. Для своей Черногории, этого «гнезда разбойников», побольше с России содрать хотят.

Лейхтенбергский свои мысли не скрывал от родственников. Даже один раз с Николаем II о том речь завел, но быстро понял, что его мнение Царя не интересует. Не стал больше Государю досаждать. Пусть делают, что хотят, он же всего этого видеть не желает. В России бывал все реже и реже. Дочерей же князя Николая иначе, как «черногорскими пауками», не называл.

Исчезновение Герцога с «петербургского небосклона» очень устраивало и жену. «Несчастная Стана» в доме своей сестры Милицы встретила человека, который «готов был бросить к ее ногам жизнь». Им оказался старший брат Петра Николаевича Великий князь Николай Николаевич (1856–1929). Это был самый высокий Великий князь: под два метра ростом…

Он окончил Николаевское инженерное училище и Академию Генерального штаба и с 1871 года служил в лейб-гвардии Гусарском полку. Участвовал в военных кампании 1877–1878 годов против Турции. Был храбр до отчаяния, отличался ревностной преданностью службе. Вся его жизнь была отдана военной службе: в 1895–1905 годах – генерал-инспектор кавалерии, затем председатель Совета государственной обороны и Главнокомандующий гвардией и войсками Петербургского военного округа. С началом в 1914 году Первой мировой войны был назначен Главнокомандующем армией.

Проводя большую часть жизни в частях и гарнизонах, Николай Николаевич вел холостяцкую жизнь. У него был лишь один роман, наделавший много шума в Петербурге. В свои неполных тридцать лет бравый гусар Великий князь Николай Николаевич влюбился в дочь купца-меховщика Софью Буренину, владелицу магазина в Гостином дворе в Петербурге.

Почти два года продолжалась эта связь, и в конце концов, как «джентльмен», Великий князь вознамерился на ней жениться. Рассказал о том отцу. История сына не шокировала Николая-старшего; она его «тронула». Он бы и сам давно женился на своей Числовой, да вот беда: жива была постылая «законная супруга». Согласился проявить участие и при случае переговорить с Государем.

В один из вечеров в декабре 1887 года в Аничков Дворец приехал дядя Царя великий князь Николай Николаевич. Он поведал Александру III печальную историю старшего сына: Николай влюблен в одну даму, без которой «не мыслит жизни» и «как джентльмен» имеет перед ней «обязательства».

Царя шокировала эта неожиданная история, он даже вначале растерялся. Ничего определенного дяде Низи не ответил, сказал лишь, что «надо подумать». Генерал-фельдмаршал воспринял это как согласие, о чем и оповестил сына. По этому случаю тут же был устроен в Великокняжеском дворце богатый ужин, где собрались «друзья и подруги». Софи и Николашу поздравляли, как новобрачных.

Понадобилось лишь пару дней, чтобы весть облетела Петербург. Это была первостатейная сенсация: Царской родственницей станет дочь купца-меховщика из Гостиного двора.

Великая княгиня Ольга Федоровна, услышав такое, занемогла, а ее муж, председатель Государственного Совета Великий князь Михаил Николаевич, спокойный и уравновешенный, стал неузнаваемым и впервые высказался критически об Александре III: