Романовы. Пленники судьбы

В России царило национальное воодушевление и патриотический подъем. Призывы отстоять престиж Империи и защитить братьев-славян объединили представителей почти всех политических течений (кроме крайне левых). На улицах и в общественных собраниях Петербурга (в конце августа того года переименованного в Петроград) пели «Боже, Царя Храни», «Многие лета» и кричали «ура» Императору и генералитету.

В середине дня 19 июля Николай II назначил Верховным Главнокомандующим Великого князя Николая Николаевича (Младшего), «впредь до Моего приезда в армию», – как заметил Царь в дневнике (в августе 1915 года Император принял на себя обязанности Главнокомандующего). Вся жизнь огромной страны перестраивалась в соответствии с потребностями военного времени. И в этот самый патетический момент Царствования Николая II рядом с ним не было Его матери.

Мария Федоровна в мае уехала в Англию. И когда все в мире пришло в движение, она оказалась вдалеке от России, в отрыве от всего, чем жила и чем озабочена была её страна, её близкие, её Ники.

Когда перспектива военного столкновения стала необратимой, Вдовствующая Императрица бросила все и уже 19 июля была на пути в Россию. За два дня до того она писала дочери Ксении из Лондона: «Кажется, что все с ума сошли; не верится, что все это так скоро могло случиться. Я совершенно подавлена… Все, что произошло, так ужасно и так страшно, что слов нет. Боже мой, что нас еще ожидает и как это все кончится?» Сердце пожилой женщины переполняли мрачные предчувствия. Она вернулась домой в воскресенье 27 июля.

В России её ждали. Поезд доставил Марию Федоровну в Петергоф, где встречал Царь, члены Фамилии, свита и министры. Такого торжественного приема ей давно не оказывали. Все очень переживали за ее судьбу, зная о её дорожных мытарствах, но больше всех волновался Николай II.

Вдовствующая Императрица выглядела на удивление бодро, была полна сил и энергии, и трудно было предположить, что ей скоро семьдесят. Она готова была служить любимой России в любом качестве.

Все первые дни с Ники виделась ежедневно. Встречалась и с Верховным Главнокомандующим и благословила его. Были встречи с другими военными, смотры войск, отправлявшихся на фронт, и везде появление Марии Федоровны вызывало восторг. Подъём царил повсеместно, и высоко сияло имя её сына – Императора.

Душа переполнялась радостью и гордостью за то, что дожила, что увидела это великое торжество правления. Столько было в прошлом горького и неприятного, но, даст Бог, всё будет преодолено, и победа принесет мир и успокоение. После неё должна наступить совсем другая жизнь. Но оставались сомнения и страхи за будущее, но в этот момент она не имела права придавать им значения. И не придавала. До поры…

10 августа 1914 года Императрица-Мать наконец-то смогла обнять сына Михаила, вернувшегося из Англии через Скандинавию. На следующий день, 11 августа, в присутствии Марии Федоровны произошла и радостная встреча Николая II с младшим братом. Через несколько дней Михаил Александрович получил назначение на фронт в качестве командира Кавказской конной туземной дивизии.

Теперь долг всех и каждого состоял в служении победе. Это касалось и членов Императорской Фамилии: мужчины отправлялись на фронт, а женщины помогали воинам в тылу, помогали кто как мог. Сестра Царя Ольга Александровна уехала работать в госпиталь в Киев, Греческая Королева-Вдова Ольга Константиновна служила в госпитале в Петрограде, Великая княгиня Елизавета Федоровна самоотверженно заботилась о раненых в Москве.

Самозабвенно и страстно важнейшему государственному делу отдалась и Императрица Александра Федоровна. Она и Ее старшие дочери Великие княжны Ольга и Татьяна стали сестрами милосердия.

Мария Федоровна тоже не осталась в стороне. Не могла остаться. Несмотря на слабость и возрастные недуги, регулярно посещала госпитали, бывала на смотрах войск. Она считала своей святой обязанностью морально поддержать тех, кто отправлялся на поле брани и кто пострадал там, защищая великое и праведное дело.

Стали приходить и первые горестные известия: 29 сентября при атаке на прусские позиции был смертельно ранен князь Императорской крови Олег Константинович, третий сын Великого князя Константина Константиновича и Великой княгини Елизаветы Маврикиевны.

Мария Федоровна всплакнула, услыхав об этом. Самого погибшего она видела всего несколько раз, но его отца знала хорошо и понимала, как тяжела ему потеря. Костя такой тонкий, такой впечатлительный и сможет ли выдержать столь жестокий удар!

В тот раз Константин Константинович устоял, но прошло восемь месяцев, и постигло новое горе: муж его старшей дочери Татьяны (1890–1970), князь Константин Багратион-Мухранский, 19 мая 1915 года погиб в бою. И сердце Великого князя, поэта, христианина, чадолюбивого отца, не выдержало: через две недели он тихо скончался в Павловске. 6 июня состоялись похороны в Великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости.