Романс для вора

Частных извозчиков он презирал — особенно тех, с мутными глазами, что слоняются по перрону Московского вокзала, покручивая на пальцах ключи от зажигания. Поэтому, как только вышел из вагона, подозвал носильщика сунул ему десять баксов и приказал подогнать такси к выходу на площадь Восстания. Носильщик тут же бросил тележку и помчался, как заяц, — только пятки засверкали.

Сидя в такси и вспоминая вчерашние разговоры, Сергей Иванович терзался смутными сомнениями. Ну и каша заваривается! Это уже не просто криминал, это политика, причем очень и очень большая. Но и перспективы наполеоновские — шуточное ли дело, положить в карман одну шестую часть суши со всеми потрохами!

Нет, все-таки дело стоящее. Не каждому выпадает шанс войти в историю. Да и покровители серьезные — с такими связями и таким влиянием в верхах они уж точно не подведут.

Правильный выбор!

А вот и Карповка Родной дом, облицованный серым гранитом, кованая узорчатая решетка палисадника. Добротный скандинавский стиль.

Здесь и находилось родовое гнездо Сергея Ивановича — как он любил его называть. Поначалу родовое гнездо представляло собой двухкомнатную квартиру на третьем этаже, унаследованную Сергеем Ивановичем от покойных родителей. Родители приехали в Ленинград из Тамбова еще в 30-х годах, поэтому Сергей Иванович всячески подчеркивал, что он коренной ленинградец, и гордился этим. Особенно в последнее время, когда числиться питерским стало очень даже выгодно.

Двухкомнатная квартира пустовала после какогото репрессированного, и родителей Сергея Ивановича поощрили ею за заслуги. За какие — никто не распространялся.

Впоследствии Сергей Иванович переселил с ничтожной доплатой в Красное Село соседей — бесхозных божьих одуванчиков. После чего родовое гнездо превратилось в полноценные четырехкомнатные просторные апартаменты, отремонтированные и обставленные в стиле «петербургский модерн». Теперь Сергей Иванович даже намекал иногда в компании гостей, что его предки жили в этой квартире и до революции. Этому способствовали старинные напольные часы, почему-то не вывезенные НКВД после репрессированного.

Сунув таксисту несколько мелких зеленых бумажек, Сергей Иванович прошел в парадную. Кивнул охраннику и, минуя лифт, взбежал по мраморной лестнице на третий этаж — моцион!

Дома, как обычно, никого не было.

Дочь давно в Москве, делает вид, что учится на платном отделении МГИМО, — не дает залеживаться папиным капиталам. Жена, скорее всего, в солярии, старая кляча. Ну и хорошо. Давно бы поменял, да положение не позволяет.

Сергей Иванович прошел на кухню, скинул пиджак, ослабил узел галстука. Достал из холодильника бутылку «Туборга», открыл. С удовольствием присел на нагретый солнцем широкий мраморный подоконник, предвкушая первый глоток.

И тут же из кармана валяющегося на стуле пиджака зацокала «Степь да степь кругом». Мобильник — да еще и тот, номер которого знают немногие.

Доставая трубку, Сергей Иванович взглянул на дисплей — так и есть, Самоедов!

— Здоров, Иваныч! — раздался до боли знакомый голос. — Давай за дело! Спать некогда!

— Есть новости? — осторожно осведомился Сергей Иванович.

— Те ребята, о которых я тебе вчера говорил, будут в «Пульсе» в четырнадцать, — посерьезнел Самоедов. — Они подскажут одного человечка, через которого нашего друга можно сделать более сговорчивым — в русле той идейки, которую мы вчера обсуждали. Понял?

— Понял.

— Хорошо. И сразу действуй, ничего не откладывай! Спать некогда! — повторил Самоедов и дал отбой.

Сергей Иванович залпом выпил «Туборг», заказал машину на тринадцать ноль-ноль и направился в ванную.

После ухода самоедовских ребят Сергей Иванович еще долго сидел в своем кабинете, вычерчивая пальцем на полированной поверхности стола разнообразные кривые. Обдумывал то, что они ему сообщили.

Как там его, Стропилло, что ли…

Мастырит, значит, для вида какую-то малотиражную лицензионную музыкальную продукцию, а сам по уши увяз совсем в других, гораздо более выгодных делах.

Хорошо!

Во-первых, свой в музыкальном мире. Во-вторых — жаден, привык к легким отношениям с законом. В-третьих — крючочки на него имеются, ой какие хорошие крючочки!

Сергей Иванович еще раз бегло пересмотрел оставленные ему бумаги. Вот они, крючочки, все тут. И полный список выпущенной Стропилло за последние годы левой продукции, и адресное прохождение черного нала, и контрагенты — все как на ладони. Да тут лет на десять. А в свете последних веяний насчет борьбы с пиратством — так и на образцово-показательный процесс может потянуть!

То-то удивится, болезный, что его же крыша его и сдала!

Подходящий персонаж. И подходы к нему есть.

Сергей Иванович пододвинул поближе одну из самоедовских бумаг и потянулся к телефонной трубке.

— Господин Стропилло? — солидно осведомился он, как только дождался ответа. — Мне порекомендовал обратиться к вам Анатолий Семенович.

Реакция на другом конце провода явно была положительной.

Сергей Иванович ухмыльнулся.

— Хотелось бы поговорить с вами насчет крупного заказа, не обремененного излишним крючкотворством. Понимаете?

Стропилло, конечно же, понимал.