Романс для вора

— Ну что вы, — Боровик позволил себе небрежно махнуть рукой, — отпадает по всем пунктам. Побег и концерт определенно разнесены по времени. Наконец, весь транспорт тщательно контролировался на въезде и тем более на выезде — они муху навозную не смогли бы спрятать, не то что человека. Я лично все проверил, так оно и было.

Боровик знал, что начальник «Крестов» даже под страхом смерти не сознается в том, что прошляпил проверку на выезде, поэтому блефовал безбоязненно.

Безродный повертел в руках бюст Дзержинского.

Встал, переставил его со стола на подоконник. Поправил штору, окаймленную плюшевыми шариками. Посмотрел в окно.

— Эх, хорошо на улице, майор! А мы вынуждены в грязи копаться. Государевы слуги. На нас одна надежда в смутные нынешние времена. Может, и помянут потомки добрым словом, не забудут тех, кто в тяжелые годы делал все, чтобы спасти страну от бардака и беззакония.

Безродный вернулся за стол, взял в руки карандаш.

— Хорошо ты все изложил, убедительно. Да вот только толку не вижу от твоих стараний.

— Товарищ генерал-майор, — твердо сказал Боровик, — я привык отвечать за свои действия. Ситуация сложная, за один день не распутать. Необходимо тщательно допросить всю охрану, надзирателей, восстановить мельчайшие подробности каждой секунды того вечера.

— Как ты говоришь — привык отвечать? — спросил Безродный. — Ну что же, это справедливо…

Карандаш в руках Безродного застыл в воздухе.

— Эх, Саша! И дело-то ведь какое ответственное, серьезное! В полном смысле этого слова государственной важности дело. На таком деле можно и звездопад себе на погоны заслужить, а можно и вовсе звездочек этих самых лишиться. Тут уж, как говорится, либо грудь в крестах — либо голова в кустах.

«Вот тебе пряник — вот тебе и кнут», — подумал Боровик.

— А можно и вовсе жизнь поломать и себе, и своим близким. Если, скажем, в срок не уложишься. Да и что такое жизнь человеческая по сравнению с интересами страны, народа? Былинка на ветру.

Безродный чмокнул губами, покачал головой.

— Ладно, Саша, иди работай. Помни, что каждая минута на счету! На тебя одна надежда, смотри — не подведи.

Боровик встал и вышел.

Карандаш с хрустом переломился в руках Безродного. Он с досадой посмотрел на обломки и швырнул их в корзину для бумаг.

— Работай, Саша, работай, — пробормотал он, — о себе не забывай…

Глава 4 ПРОГУЛКА В БАГАЖНИКЕ

Обмен информацией в отечественных тюрьмах во все времена был налажен безукоризненно Ползли по протянутым между окнами ниткам малявы, летели за ограду письма-шарики, выдуваемые через свернутые в трубку газеты, — и никакое самое строгое начальство ничего с этим поделать не могло. Сколько ни махали надзиратели метлами, остервенело сметая со стен паутину бесчисленных «дорог» — все напрасно. Пройдет каких-нибудь пара часов — и «дороги» опять тут как тут.

Ну а уж когда появилась мобильная связь, то и надзиратели дрогнули под неукротимым напором всепобеждающего рынка…

«Кресты» в этом смысле не были исключением.

О побеге Чернова в большинстве камер узнали почти сразу.

Везде только об этом и говорили — радовались позору ментов, обсуждали возможные варианты, делились воспоминаниями.

Доверенные люди смотрящего Мельника тщательно фильтровали всю эту болтовню. К тем, кто действительно что-то видел, подсаживались. Заводили конкретный разговор о деталях. Добытая таким образом информация неуклонно стекалась к Мельнику, а он обдумывал ее и делал выводы.

Поганое это, конечно, дело, вора недостойное, — кума тешить.

Да ведь делать нечего — загнал в угол гад Валуев, придется терпеть до поры — вон даже в церкви радетелям за общее благо грехи отпускают.

Постепенно мозаика сложилась в четкую картину.

Ну и ну!

Мельник даже присвистнул от удивления и прикинул, что пора отправляться на прием к начальнику. Однако проситься к куму в гости — это уж совсем в падлу. Дойдет до зоны — прощай, авторитет, сварочный электрод в башке или полотенце с узлом-удавкой на шее обеспечены.

Мельник подумал и приказал сокамерникам устроить махаловку пошумнее. Когда в камеру ворвались надзиратели, он объявил себя ее зачинщиком, после чего, довольно усмехаясь, отправился в карцер.

Имеющий уши да услышит.

Если гора не идет к Магомету, то умный хачик должен прогуляться сам.

Полковник Валуев дураком никогда не был, разве что в раннем детстве, когда мечтал стать продавцом газетного киоска, — однако это быстро прошло. Поэтому когда ему доложили, что смотрящий Мельник ни с того ни с сего обосновался в карцере, он сразу понял, что к чему.

Есть контакт!

Наверняка нарыл что-нибудь, умывальников начальник и мочалок командир.

Ну что ж, мы нашу гордость припрячем до поры до времени, не до нее сейчас. Пойдем навстречу. То есть на встречу. А уж потом посмотрим, кто еще набегается до посинения. Ой, не понравится тюремной братве, если она узнает, что смотрящий у начальника ищейкой промышлял!

Теперь вы, гражданин Батурин, у нас вот где!

Валуев крепко сжал волосатый кулак, внимательно осмотрел его со всех сторон и, убедившись в том, что кулак выглядит, как всегда, внушительно, направился в карцер.