Романтическая неделя с шафером

Все изменилось с того момента, когда он признался ей в симпатии вчера вечером. И сейчас, когда она сидела рядом с ним в этой тесной кабинке, она все так же остро чувствовала влечение.

Харпер нервно сглотнула и произнесла:

– Сколько времени нужно, чтобы это заработало?

– Подожди еще чуть-чуть.

Харпер ерзала на сиденье, но только еще теснее прижималась к нему.

– Я единственная, кто чувствует себя так, словно вернулась в старшую школу? Заперта в шкафу во время игры «Пять минут на небесах»?

Кормак недоуменно уставился на нее:

– Я никогда не играл в такую игру. А ты?

– Однажды. В десятом классе. На вечеринке у Сэмюэля Клиффорда.

– И с кем тебя заперли в шкафу?

– С Сэмюэлем. Все были заперты в шкафу с ним.

Кормак откинул голову назад и захохотал.

– И какие были ощущения?

– Сейчас я чувствую нечто похожее, – пробормотала она и, наклонившись вперед, прищурившись, стала разбирать маленькие буквы инструкции. – Ничего не произойдет, если мы не нажмем эту кнопку.

– Не может быть.

– Подожди-ка, ты знал, потому что уже делал это.

– Пока ты слонялась по залу, старательно меня избегая. – Он повернулся к ней, прижимаясь к ее ноге еще теснее. – Харпер, если ты не хочешь быть здесь, то все, что тебе нужно сделать, – просто уйти.

Она посмотрела в сторону занавесок из красного бархата, немного поеденного молью, услышала шум голосов и музыку, чей-то смех.

Несмотря на все ее разговоры о больших городах, по сути, она ощущала себя интровертом. Она была гораздо более счастлива, когда сидела дома с книжкой в руках, а не развлекалась всю ночь напролет в клубах.

И Кормак был здесь, рядом с ней. Она чувствовала его тепло.

И она осталась.

– М-м-м, – сказал Кормак, – я так и думал.

Она искоса на него посмотрела.

– Мне просто нужна пауза. Это не имеет к тебе никакого отношения.

– Конечно. Я и не смел думать, что ты так сильно жаждешь оказаться в моей компании. Считай, что ты поставила меня на место.

Харпер хотела было что-то возразить, но вовремя осознала, что сейчас лишь еще больше все запутает. После нескольких неловких минут Кормак наконец проговорил:

– Ничего нет плохого в том, чтобы иногда делать некоторые паузы.

– Я знаю.

– Ничего плохого нет в том, чтобы показать свою заботу о сестре.

Харпер посмотрела на него и по взгляду поняла, что он говорит искренне.

– Нет ничего плохого в том, чтобы также иногда чувствовать себя уязвимой. Или уставшей. Или разочарованной. Или напуганной.

– И это я тоже прекрасно понимаю.

– Тогда зачем притворяешься?

– Притворяюсь?

– Что ежесекундно все контролируешь.

– А разве не контролирую?

Кормак заботливо взглянул на нее:

– Я говорю о прическе, каблуках, украшениях – ты ведь тщательно следишь за своим образом. – Он протянул руку, как будто хотел пропустить локон ее волос сквозь пальцы, но резко отнял ее. – Быть все время собранной на работе – это одно. Там ты должна выглядеть соответственно. Но ни один человек на свете не может быть таким идеальным все время.

Харпер непонимающе моргнула. Неужели ее так легко прочесть, как открытую книгу? И неужели Кормак Уортон только что назвал ее идеальной?

И лучше, чем кто-либо, она понимала, что она далеко не идеальна. Хотя все свое детство она старалась быть правильной и послушной дочкой. Ее оценки всегда были самыми высокими, в доме царили чистота и уют. Она получала награды за олимпиады по математике, за проведенные дебаты, за сбор денег на благотворительность. Даже ее лимонно-йогуртовый торт на городской ярмарке получил главный приз. Потому что в глубине души она знала, что ее отец держится из последних сил.

Очевидно, ее усилий было недостаточно.

Харпер посмотрела на свои руки и увидела, что пытается соскоблить лак с ногтя, чего не делала уже очень давно.

– Я далека от совершенства, Кормак.

– Я знаю.

– Ух ты. Ты даже не стал придумывать ответ, хотя бы ради приличия.

Он одарил ее милой улыбкой, и Харпер почувствовала себя самой счастливой на свете.

– Все мы далеки от совершенства, – сказал Кормак. – Все мы неопрятные, расстроенные, растерянные животные, пытающиеся быть цивилизованными. И это нормально. Именно тот факт, что мы стараемся быть лучше, продвигает нас вверх по эволюционной шкале. Здесь очень людно, я понимаю. Так что если ты устала от общества, просто скажи, и мы найдем тихое место. Территория Чедвиков огромна. Есть где потеряться.

Харпер протяжно вздохнула:

– Спасибо. Я обязательно воспользуюсь твоим советом.

Он снова улыбнулся ей, и в очередной раз волна тепла прокатилась по ее телу.

– Итак, у меня есть новости.

– Например?

– Ты была влюблена в меня в старших классах.

Харпер застыла.

– Когда Эми услышала Адель, то сказала Тэду, который передал Вестону, а тот, в свою очередь, поделился со мной. Я подумал, что это просто испорченный телефон, но сейчас, судя по твоему лицу… Ух ты, это правда!

Харпер застонала, понимая, что прокололась.

Кормак откинулся на сиденье, запрокинув голову. Он смотрел в потолок кабинки.

– И как я этого не заметил?