Романтический поединок

– Мне интересно, подходишь ли ты когда-нибудь к кому-нибудь первым. – Она знала, что она не единственная, кто смотрит на Габриеля с благоговением. Все – от уборщицы до пилота, от руководителя отдела до чиновника – старались предугадать его желания.

– Нет, – смущенно ответил он. – Я ненавижу людей. Я разговариваю с ними, только если этого не избежать.

– Угу. – Она посмотрела на толпу гостей.

– Ты не в счет, – сказал он.

– Потому что я не человек, – предположила она.

Она разглядывала тиару пожилой дамы, прошагавшей мимо них. Лули надела бриллиантовые серьги в виде слезинок, которые Габриель подарил ей перед отъездом. Она не хотела принимать их, но он сказал, что серьги даются ей напрокат, если только она не захочет оставить их себе.

– Лули? – Он коснулся ее руки.

Она скрыла обиду за смехом.

Цокнув языком, он отпил шампанского и отвернулся от нее, ненавидя себя.

Она смеялась с нескрываемым удовольствием, а он смотрел на нее с таким восхищением, что она таяла под этим взглядом. Он был таким красивым! Точеные черты лица, острый взгляд, его едва заметная циничная улыбка, слегка растрепанные волосы, в которые ей хотелось запустить пальцы…

Сохрани себя для особенных отношений. Для особенного мужчины.

Разве он не понимает, что он особенный?

– Габриель! – Какая-то женщина взяла его под руку. – Познакомь меня со своей женой.

– Бриттани Фаррис, – представил он через секунду. – Лукреция Дин.

Бриттани послала ей воздушный поцелуй и начала расспрашивать о том, как они познакомились.

Лули уже встречала подобных женщин. Некоторые девушки на конкурсах красоты были действительно милыми и боялись быть одни. Они делали все возможное, чтобы с кем-нибудь подружиться, ожидая поддержки. Некоторые, как и Лули, были там, чтобы выиграть.

Кроме того, были и такие, кто просто притворялся другом.

– Лули руководила бизнесом моей бабушки последние восемь лет, – объяснил Габриель.

– Я видела статьи о твоем наследстве! Ты триллионер! – Ее волнение быстро сменилось сочувствием. – Но мне очень жаль. Я даже не знала, что у тебя есть бабушка, не говоря уже о страстном романе с ее менеджером. – Она оглядела Лули. – Ты, должно быть, очень умная, если вы все это время держали ваши отношения в тайне.

Лули поступила так же, как поступала с каждой ведьмой, которая пыталась сделать ей своеобразный комплимент.

– На днях Габриель назвал меня хитрой, – сказала она.

– Да, – ответил он через мгновение. – И я говорил искренне.

К ним подошел еще кто-то, и Бриттани ушла. Габриель до конца вечеринки представлял Лули как бизнес-менеджера Мэй, даже когда профессор из престижной школы дизайна спросил, не думала ли когда-нибудь Лули работать моделью. Ей представилась прекрасная возможность рассказать о конкурсах красоты, в которых она участвовала. Но Габриель сжал ее руку, приказывая воздержаться от комментариев.

– Любой рослой девушке говорят, что она должна работать моделью или играть в баскетбол, не так ли? – произнесла она.

– Но вы особенная. У меня есть знакомые в агентствах. Габриель, ее фото должно быть на страницах модных журналов. Неужели такая красотка должна томиться в офисе?

– Почему бы и нет? – спросил Габриель с едва заметным тщеславием. – Лули – одна из лучших программистов, которых я знаю. Я буду всеми силами пытаться удержать ее в офисе.

Она не знала, говорил ли Габриель искренне, но профессор отошел в сторону, и к ним подошли другие гости.

– Почему ты притихла? – спросил Габриель через несколько часов, когда они вернулись в пентхаус. – Вымоталась?

– Нет, – тихо ответила она. – Просто я устала улыбаться.

– Я не улыбаюсь, потому что не обязан это делать.

Да, она видела, что он смотрел на гостей со скукой и преувеличенным терпением.

Она не в первый раз пришла в его дом, но все равно поразилась тому, что он живет в огромном двухуровневом пентхаусе. Из фойе можно было пройти в гостиную, на стене которой располагался аквариум впечатляющих размеров. За ним находился бесконечный бассейн с видом на Центральный парк.

Она опустилась на мягкий диван. Когда она села на него впервые и удивилась его мягкости, Габриель сказал ей, что диванные подушки набиты гусиным пухом. Вся мебель в его доме была сделана на заказ итальянским дизайнером.

Слуга принес чай, чему Лули очень обрадовалась.

– Я думал, Бриттани чем-то тебя обидела, – сказал Габриель, когда дверь за слугой закрылась. Он снял пиджак и развязал галстук, а потом бросил и то и другое на спинку дивана, пристально глядя на Лули.

– Когда? – Она сняла туфли и с облегчением пошевелила пальцами ног. Потом приподняла юбку и подошла к барной стойке, где был чайник.

– Она вышла из дамской комнаты следом за тобой и улыбнулась мне так, словно потопила мой линкор.

– Ерунда. – Лули оглянулась на него через плечо и увидела, как он нахмурился от презрения и жалости. – Если бы она училась в Венесуэле, как и я, то стала бы кошкой с настоящими когтями.

– Значит, она все-таки что-то сказала, – настаивал он.