Романтический поединок

Он не стал торопиться, потому что решил подарить ей удовольствие каждым дразнящим прикосновением и поцелуем. Он провел губами по ее соскам через блузку, и Лули вздрогнула. Она повернула голову, и он вынул шпильки из ее волос, а потом запустил в них пальцы.

Он нежно целовал ее и довольно улыбался, когда она пыталась его торопить, скользя языком ему в рот и расстегивая пояс брюк.

Ему хотелось сказать ей, какая она красивая и сколько наслаждения он желает ей дать. Но слова застряли в горле, а пламя желания продолжало терзать его тело.

И когда Лули была на грани вместе с ним, а границы реальности стерлись и время перестало существовать, Габриель заставил ее смотреть ему в глаза. Страсть поглотила их обоих в золотом мерцании, и он понял, что привязан к этой женщине навсегда.

Через три недели, переполняясь волнением, Лули отправилась на пробную съемку. Не желая тратить деньги Габриеля, она дала учащимся профессора возможность сделать ей портфолио. Дизайнеры, стилисты и фотографы провели с ней изнурительную работу, результатом которой стало множество фотографий: от классических рекламных постеров известных марок парфюма до авангардных снимков с размазанной по лицу косметикой.

Габриель сказал лишь следующее:

– Я в этом ничего не понимаю. Но ты очень фотогеничная.

Она не ждала, что он будет в безумном восторге, но надеялась на большее. Глубокая пропасть появилась между ними после того дня, когда они занимались любовью в его офисе. Габриель клялся, что не злится на нее из-за отказа от работы, которую он ей предложил. Он согласился, что предпочитает не смешивать свой бизнес с ее делами.

Лули старалась сблизиться с ним, но это получалось только на время, а потом он снова от нее отдалялся, и она сильнее переживала из-за этого.

Ей стало ясно, что его выводы оказались верными. Она хотела его любви, а он не мог предложить ее ей. Поэтому она решила привыкать к новой жизни, которая у нее начнется, когда они разведутся. Напряженный рабочий график не оставлял ей времени на страдания.

– Я решила поработать в Милане, – сказала она ему, когда они готовились пойти на бродвейскую премьеру.

Габриель неторопливо протянул руку к рубашке на вешалке. На нем было только полотенце. Лули с удовольствием рассматривала его мускулистые широкие плечи и руки.

– Я уеду в субботу утром, – продолжала она. – Мне надо будет хорошо отдохнуть и быть готовой к работе в понедельник.

Она ждала его ответа. И молилась, чтобы он заявил, что не может жить без нее.

– Ты не полетишь эконом-классом.

– Я полечу первым классом. Они оплатят билеты мне и Марко. – Она и Марко подружились, поэтому она не возражала, что он постоянно сопровождал ее в отсутствие Габриеля.

– Возьми мой самолет.

– Уже все устроено. Не надо тратиться на перелет на частном самолете.

– Деньги для меня не проблема.

– Что тебя беспокоит? – выпалила она и сразу пожалела об этом.

Он затаил дыхание.

– Что ты хочешь от меня услышать, Лули? Ты поставила меня в безвыходное положение. Если я попрошу тебя не работать, то сломаю тебе карьеру. Если я отпущу тебя, ты решишь, что я бросаю тебя.

– Ты выиграешь в любом случае, – немного сердито ответила она. – Ты не хотел меня с самого начала. Я уезжаю, оставляя тебя в одиночестве, которое ты предпочитаешь. И не благодари меня. – Ее голос надломился.

Она вышла из гардеробной и зашагала по коридору в свою комнату. Она спит в постели Габриеля, но вся ее одежда остается в другой комнате. Даже зубная нить Лули не попала в его драгоценное личное пространство.

– Я предупреждал тебя. – Он пошел за ней и уперся руками в дверной проем ее комнаты. – Я говорил тебе, что так и будет.

– Да, ты пытался быть благородным и избавить меня от глупых романтических иллюзий о том, что ты можешь меня любить. – Она вздохнула и перебросила волосы на плечо. – Ты прав. Если любишь кого-то, то обязательно страдаешь. Неважно, какое удовольствие ты даришь мне в постели. Мне становится обидно всякий раз, когда я вспоминаю, что ты меня не любишь. Вот поэтому я уезжаю. И я возьмусь за любую работу, которую мне предложат, чтобы не возвращаться сюда и не ждать твоей любви.

– Лули… – Он опустил голову.

– Успокойся, Габриель. Невозможно заставить кого-то любить себя. Я смирилась с этим давным-давно. Но я должна прекратить надеться на чудо. – Она сглотнула. – Я бы предпочла сегодня никуда не ходить, если ты не возражаешь. Я приму ванну и лягу спать пораньше. – Она заперла дверь ванной комнаты.

Габриель пошевелился на кровати, изнемогая от желания, и потянулся к Лули.

Ее рядом не было.

Он внезапно проснулся и застонал, как раненое животное.

Шесть утра, а он потерял голову от возбуждения.

Ему мучил не просто сексуальный голод. Он скучал по Лули: по прикосновениям ее кожи к его телу, ее улыбкам и смеху.

Он не хотел, чтобы она перестала надеяться на его любовь. Неужели она думала, что он не заметил, как она старается прикоснуться к нему всякий раз, когда оказывается рядом? Или то, что она постоянно носит эти проклятые серьги, которые он не сможет забыть?