Романтика большой дороги (СИ)

…если бы старость не погнала человека в уборную среди ночи. За шумом уходящей воды чуткие уши расслышали возню и нетвердые шаги. “Ччерт возьми!”

Одежду в охапку, отпереть дверь, юркнуть под ванну, группируясь в какой-то совершенно немыслимой позе, пока старикан дошлепает до двери - будь она человеком, заработала бы себе множественные растяжения. Или скончалась бы от передоза адреналина, не успев совершить чудеса акробатики. Адреналин, впрочем, и так выделялся - и, за неимением лучшей точки приложения, бил по мозгам; сухие морщинистые ноги в пушистых оранжевых тапочках казались то вкуснейшим лакомством, то осиновыми кольями.

Съесть бы его по-хорошему и свалить, но - две лицензии на троих. Обе в машине. А машина километра за полтора, значит, карточка не сработает, значит, убийство не будет зарегистрировано. А это уже грозит неприятностями со стороны добросовестной службы правопорядка… “В холодильнике пакеты с кровью. Невкусной, зато разрешенной к употреблению. Придешь - сразу умнешь штуки три, нет, пять,” - гасила Виктория внезапно вспыхнувшую жажду крови, а оранжевые тапки, никуда не торопясь, дошаркали до раковины и с чувством собственного достоинства принялись мыть руки. “Десять пакетов… а, к черту, дюжину… Оранжевые Тапки, вали уже!!!”

Наконец, по-видимому, совершив полный туалет, старикашка удалился и снова улегся; выждав минут десять, упыриха быстро оделась и тихо-тихо, по стеночке, боясь лишний раз вдохнуть вкусный человеческий запах, прокралась к окну. Зажмурившись и машинально перекрестившись, спрыгнула с подоконника. Почувствовав под руками и коленями твердую землю, с трудом удержалась, чтобы не прочесть молитву… блин, молящийся вампир, рассказать кому - засмеют. И вообще, ей пора - полчаса потеряла с этими заморочками. Виктория тряхнула головой и, вытерев саднящие перепачканные землей ладони о ствол ближайшего дерева, быстро пошла к машине.

____________

*Неканон. Помню. Но концепт твердой, как мрамор, кожи настолько нефизиологичен, что выносит мне мозг.

========== Часть 5. Страхи. ==========

Вернувшись, она за десяток метров услышала приглушенный разговор в кузове:

- То есть, по сути, вы делитесь на тех, кто хочет стать человеком, и тех, кто этого боится.

- Ну да. Знаешь, не улыбается как-то состариться за месяц на все имеющиеся три сотни. Причем заметь, все летаргисты из наших, тогда как среди инфекционистов и люди попадаются; тот же Легенда, например.

- Вот не надо только этого психа поминать, ладно? - Джеймс закатил глаза. - Большего бреда, чем его “Надежда на чистилище”, читать не приходилось.

- Не скажи. Зато он вполне понятно объяснил и доказал психологическую природу страха перед распятием и святой водой; логично, в принципе, это, в конце концов, не адский камень*, чье действие основано на физико-химических свойствах… кстати, привет, - ученый кивнул Виктории. - Все прошло без осложнений?

- Как видишь. Только жрать хочу, - она выхватила из холодильника первый попавшийся пакет и с наслаждением его прокусила.

Кровь. С этим вкусом ничто не сравнится. Ничто не может его испортить - ни консерванты, ни микробы, вообще никакая дрянь. Крооовь…

- Веганы - идиоты, - прокомментировала вампирша, разглядывая вылизанные ошметки пластика и высосанные дочиста трубки.

И вдруг почувствовала нечто. Нечто такое, от чего волосы встали дыбом.

- Закройте дверь и держитесь! - крикнув через плечо, выскочила, бросилась к кабине, до упора вдавила в пол педаль газа.

Тяжелый кузов так и норовил залезть на встречную полосу, опасно кренился на поворотах, кажется, даже снес с налету ограждение. Только бы не авария, только бы не сверзиться, билось в голове, не то пропадем ни за грош… Виктория гнала и гнала по пустынной ночной дороге, а за стенкой бесновались перепуганные мыши, разбивая напряженное молчание.

Часы беззвучно отмеряли шаги времени; появились редкие машины, небо на востоке потихоньку светлело, наливалось красным, по небу прошли первые золотые отблески солнца. И вдруг нечто, чем бы оно ни было, исчезло так же внезапно, как появилось; острое чувство опасности, сравнимое с дулом у виска, сменилось привычным и почти незаметным - наверное, что-то подобное чувствуют работники АЭС, отделенные от своей смерти слоями свинца.

Между ней и костром, в который могло бы превратиться ее тело под лучами солнца, стоят капельки прозрачной слизи, искрящиеся, как бриллианты. Они отвратительны, как ползающие по коже улитки, и воняют резиной, но лучше так, чем сгорать заживо. Виктория представляла, каково это, она почти попробовала.

Боль тисками сдавливает череп, растягивает и перекручивает мышцы, в сердце как будто нож втыкается. Нечем дышать, а жалкие попытки откашляться ничего не дают, только кровь хлещет из горла; вскоре начинается рвота. Горят глаза, горит лицо, не дотронуться. Все меньше и меньше остается воздуха, все вокруг сначала отвратительно-яркое, а затем постепенно угасает…*

- Что случилось? Эй, ты нас вообще слышишь?