Романтики, реформаторы, реакционеры. Русская консервативная мысль и политика в царствование Александра I

Комитет общей безопасности учредили в связи с тем, что правительство было обеспокоено недовольством, возникшим в среде дворянства, и в еще большей мере – волнениями крестьянской массы. Страх перед крестьянскими бунтами, разумеется, всегда был неотъемлемой частью российской жизни, но в 1806–1807 годах он усилился из-за неурядиц с созданием народного ополчения. Царским указом от 30 ноября 1806 года была образована так называемая крестьянская милиция, что приветствовалось большинством дворян[96], но отнюдь не всеми крестьянами. Так, сенатор И. В. Лопухин сообщал в начале 1807 года о настроениях в Южном и Восточном Подмосковье. Крестьяне не верили обещанию правительства, что служба в ополчении будет кратковременной (воинская повинность в России предусматривала службу в течение двадцати пяти лет), а срочность его создания наводила их на мысль, что вражеские войска уже вторглись на территорию России. Лопухин установил также, что некоторые горожане делают щедрые денежные взносы на войну, а другие предоставляют их неохотно: многие провинциалы считали, что налог на военные расходы начисляется разным губерниям неравномерно[97].

Даже в спокойные времена приходилось следить за тем, чтобы крестьянские массы не восставали против крепостников, а с появлением такого врага, как французы, эта проблема обострилась. В декабре 1806 года губернаторам был разослан секретный циркуляр, в котором говорилось:

Врываясь в пределы воюющих с ним держав, [Наполеон] всегда старается прежде всего ниспровергать всякое повиновение внутренней власти, возбуждать поселян против законных их владельцев, уничтожать всякое помещичье право, истреблять дворянство и <…> похищать законное достояние и собственность прежних владельцев[98].

Александр призвал Русскую православную церковь воздействовать на крестьянские массы своим моральным авторитетом и предотвратить возникновение у них симпатии к Наполеону. Святейший Синод тут же выпустил обращение к народу, в котором прежде всего объяснял космологическое значение создавшегося международного конфликта. Наполеон, заявлял Синод, отрекся от христианской веры и принимал участие в идолопоклоннических празднествах богопротивной Французской революции. Во время Египетского похода он заигрывал с исламом, затем восстановил Великий еврейский синедрион (в свое время приговоривший Иисуса к смерти) и теперь составлял дьявольский план объединения всех евреев с целью покончить с христианством, а его самого объявить новым мессией. Поэтому все правоверные христиане должны храбро сражаться с ним, подчиняться законной власти и не поддаваться дьявольским искушениям врага. В отдельном воззвании Синод расписал кошмары, выпавшие на долю «ослепленного мечтою вольности народа французского», когда «за ужасами безначалия следовали ужасы угнетения» [Шильдер 1897, 2: 357]. Эти призывы, судя по всему, были эффективны и настроили народ против Наполеона, однако вскоре российские власти пожалели об этом, потому что, по иронии судьбы, им пришлось заключить договор с «Антихристом»[99].