Романы Ильфа и Петрова

Наряду с публичным радиоприемом расцветает домашнее радиолюбительство, означающее трату семейного бюджета на радиодетали и разного рода материалы. Развилась двойная мания лазанья: на крышу — для возведения антенн и в подвалы — для устройства заземления. Запойная ловля передач несется из домов в любое время суток. Жилье записного любителя завалено аппаратурой и проволокой, от него стонут соседи и уходит жена. В журнальных стихах любитель ночью ловит Америку, днем Австралию или Яву… В фельетоне М. Булгакова домашний радиоаппарат терроризирует своего владельца дикой смесью из оперы, уроков английского языка, рекламы и переклички радиолюбителей. «Не скажу, чтобы мне нравились визг, хрип и придавленные звуки, выползавшие из раструба [домашнего] громкоговорителя, — пишет тот же И. Прутков. — Но в этих приборах, в этих винтиках, рычажках — есть что-то такое засасывающее. Они впиваются в мозг — всерьез и надолго» (фраза Ленина). В журнальном сериале о многостороннем «Евлампии Надькине» [см. ДС 29//3] имеется, конечно, и эпизод о том, как «Евлампий Надькин увлекся радио». Приникая ночами к своим аппаратам, тысячи поклонников «Великого Невидимого» с трепетом внимают музыке сфер, «перебрасываются словами с океана на океан, с материка на материк», ловят сквозь треск и свистки концерты московского Персимфанса, «фокстротирующую Европу», оперы из Большого театра, полночные куранты часов Кремля, по которым житель заснеженной дальней деревни с торжеством проверяет свою старую медную луковку…

Раннее радио, как и настенные лозунги [см. выше, примечание 10], страдало неразборчивостью адресации. Так, массовому радиослушателю часто приходилось слушать диктовку статей и других специальных текстов для особых аудиторий или для перепечатки в газетах. Но и это в ту начальную пору принималось с энтузиазмом, ср у В. Катаева: «Из трубы слышался строгий голос, произносивший с расстановкой: «Запятая предлагает краевым запятая областным и губотделам труда выработать такие нормы запятая причем должны быть учтены местные условия работы точка абзац при составлении норм запятая…»» О диктовке слов по буквам, приводившей в восторг любителей радио, вспоминает Л. Кассиль: «Размеренный диктант ТАСС: «Точка… По буквам: Петр, Анна, Роман, Иван, Жанна… Париж!»» (действие примерно в 1925). Упоминает об этом поветрии и В. Маяковский в критикующем радио стихотворении «Без руля и без ветрил» (1928): на меня / посыпались имена: / Зины, /Егора, / Миши, / Лели, / Яши… — Отметим в ДС насмешливую «Ифигению» вместо обычного «Ивана».

В деревне — по крайней мере, в раннюю пору — радио получило недоверчивое прозвище «Чертофон». О возможных инфернальных коннотациях радиорепродуктора в доме собеса, чинящего насилие над призреваемыми и посетителями, см. выше, в конце примечания 1.

[Маяковский, Счастье искусств, Поли. собр. соч., т. 9; Асеев, Три страха, КН 25.1926; Исаковский, Радиомост (1925); Д. Фибих, Говорящий эфир, КН 41.1928; Б. Губер, Красноармейское лето, КН 30.1929; В. Ардов, Кормушка, Бу 29.1927; Пильняк, Телеграфный смотритель; Форш, Московские рассказы, 356; М. Кольцов, Черная земля // М. Кольцов, Действующие лица; Тихонов, День отдыха (1932); Slonimski, Misère et grandeur…, 70; Darling, Ding Goes to Russia, 83–85; И. Прутков, Радиогубительство, См 27.1926; Ив. Рахилло, Изобретатель, Эк 04.1930; Старые загадки с новыми отгадками, Кр 26.1927; ИЗК, 311; Н. Погодин, Великий невидимый, Ог 10.04.27; Булгаков, Радио-Петя (1926), Ранняя неизвестная проза; Кассиль, Попытка автобиографии, Собр. соч., т. 1; Катаев, Растратчики, гл. 12; Маяковский, Полн. собр. соч., т. 9; FabreLuce, Russie 1927, 43–44, 82; Le Fevre, Un bourgeois au pays des Soviets, 23, 30; Farson, Seeing Red, 321.]

8//14

Старухи… продолжали есть, надеясь, что их минет чаша сия. — Евангелие от Матфея: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» [26.7].

8//15

Далеко-далеко, в самом центре земли, кто-то тронул балалаечные струны, и черноземный Баттистини запел… — Баттистини, Маттиа (1856–1928) — итальянский оперный певец, баритон. Не раз гастролировал в России, в том числе в Одессе; пел в русском репертуаре на русском языке. Л. Славин вспоминает: «В одесском оперном театре почти ежегодно играли итальянцы. О Баттистини! О Карузо!» Об ажиотаже десятых годов вокруг «короля баритонов» рассказывают А. Г. Коонен и Ю. Морфесси [Славин, Портреты и записки; Коонен, Страницы жизни; Морфесси, Жизнь, любовь, сцена].