Романы Ильфа и Петрова

Значит, до физики Краевича вы не дошли? — К. Д. Краевич (1833-92) — преподаватель гимназии, автор стандартного учебника физики, изучение которой начиналось в шестом классе классических гимназий. Физика Краевича использовалась и в советской школе.

"Какой таинственный смысл был в словах и сочетаниях, в именах авторов, в названиях книг и учебников!

Вторая часть хрестоматии Смирновского. История Иловайского. Учебник арифметики Малинина и Буренина. География Блпатьевского. Задачник Евтушевского. Алгебра Киселева. Физика Краевича. Латинская грамматика Ходобая.

А Записки Цезаря о Галльской войне, с предисловием Поспишиля!

А Метаморфозы Овидия Назона, в обработке для детей и юношества, под редакцией Авенариуса!

Энеида. Одиссея. Илиада.

А словари и подстрочники к Виргилию и Гомеру!

И все это не так, на воздух, на фу-фу, а с допущения цензурой и с одобрения ученого Комитета при Святейшем Правительствующем Синоде.

Что и говорить, крепкая была постройка, основательная.

...А вот поди же ты! Пришел ветер с пустыни и развеял в прах" [Дон-Аминадо, Поезд на третьем пути, 11-12].

13//45

Вы не в церкви, вас не обманут. — Эти слова Бендера, по-видимому, намекают на частые выпады агитпропа против "церковного обмана". — "Идите, идите, вы не в церкви, вас не обманут" [ИЗК, 232].

Примечания к комментариям

¹[к 13//1]. В книге напечатано "Висасуалий" — видимо, опечатка.

² [к 13//5]. Некоторые лоханкинские ямбы — шестистопные, и тоже правильные, т. е. с цезурой после третьей стопы: Ты гнида жалкая и мерзкая притом; Уйди, Птибурдуков, не то тебе по вые.... Перебой пятистопного ямба отдельными шестистопными стихами — известная в русской поэзии черта. Укороченные ямбы Лоханкина не всегда подчиняются правилу словораздела после второй стопы: Ты хам, Птибурдуков, мерзавец.

³[к 13//7]. Историю вопроса об "антиинтеллигентской" позиции Ильфа и Петрова и обзор соответствующей литературы см. в кн. Я. С. Лурье [Курдюмов, В краю непуганых идиотов, 9-30]. Запоздалой попыткой возродить эти взгляды явились статьи Л. И. Сараскиной в начале 1990-х гг.

⁴[к 13//7]. Мандельштам, Воспоминания, 345.

⁵ [к 13//7]. Ср.: "Русской интеллигенции, особенно в прежних поколениях, свойственно... чувство виноватости перед народом, это своего рода „социальное покаяние", конечно, не перед Богом, но перед „народом" или „пролетариатом"... К этому надо еще присоединить ее жертвенность, эту неизменную готовность на великие жертвы у лучших ее представителей "[С. Булгаков. Героизм и подвижничество // Вехи, 30]. И критики, и защитники интеллигенции отмечают ее "народопоклонство" [Н. А. Гредескул. Перелом российской интеллигенции и ее действительный смысл // Интеллигенция в России, 14].

⁶ [к 13//7]. По словам историка интеллигенции, последняя "хотела бы решить все вопросы, в том числе и неразрешимые, над которыми тщетно трудились величайшие умы". Она "то и дело прерывает свою работу недоуменными вопросами вроде: „что такое интеллигенция и в чем смысл ее существования?" [ср. лоханкинские: „Вдумайся только в роль русской интеллигенции, в ее значение" или: „Мог ли он помнить о мелочах быта, когда не было еще уяснено значение русской интеллигенции?"], „кто виноват?", что она не находит своего настоящего дела, „что делать?"". На первом плане в истории интеллигенции — "психология, психология исканий, томлений мысли, душевных мук идеологов, „отщепенцев", „лишних людей", „кающихся дворян"" [ср.: "И в жизни Васисуалия Андреевича наступил период мучительных дум и моральных страданий"]. Предмет этой истории — "то, что передумали, перечувствовали.... благороднейшие умы эпохи... все то, что пережила русская интеллигенция в 90-х гг. прошлого века и в начале нынешнего... все то, ради чего страдали и жертвовали собою лучшие люди России... Напряженно искала она ответа на вопрос „что делать?"" [Д. Н. Овсянико-Куликовский, Психология русской интеллигенции // Интеллигенция в России* 197; Д. Н. Овсянико-Куликовский, История русской интеллигенции // Собр. соч., т. 7: 5-10; т. 9: 174, 168; т. 8: 114].