Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

На другой день, рано поутру, король и все его придворные пошли прослушать прекрасную мессу в церкви Святого Стефана, во славу всеблагой матери Иисуса Христа. Приношения были великолепны; все короли и королевы, числом двадцать четыре, были увенчаны коронами и сияли лучезарным ореолом вокруг Артура и Гвиневры.

Возвратясь из церкви, в то время, когда сенешаль Кэй подавал на королевский стол первое блюдо, все увидели, как в зал вошел человек красоты необыкновенной, какая может только пригрезиться. Это был отрок, одетый в алую атласную котту, стянутую шелковым поясом с застежкой из золота и сверкающих каменьев. Волосы у него были темно-русые, на голове сияла корона, наподобие королевской; его панталоны из коричневой ткани были оторочены золотыми галунами, башмаки из белой кордовской кожи застегнуты золотыми пряжками. На шее у него висела серебряная арфа, усыпанная драгоценными камнями, а струны ее были из чистого золота. Одного лишь недоставало, одно затмевало блеск его красоты: с такими-то дивными глазами и ресницами он был совершенно слеп. С пояса у него свисала цепочка, к ней крепился шелковый ошейник маленькой собачки, белой, как снег. Подойдя к Артуру следом за собакой, юноша взял в руки арфу и так нежно заиграл бретонский лэ, что мелодия эта восхитила и очаровала всех присутствующих; сам сенешаль Кэй, вместо того чтобы ставить блюда на стол, застыл и словно обомлел от этих звуков. Но прежде чем сказать, кто был этот прекрасный слепец, надо вас уведомить об одном давнем знакомом, короле Рионе, которого мы упустили из виду с тех пор, как король Артур изгнал его из Кармелида.

Он отнюдь не утешился, потерпев поражение, и горел желанием отомстить за него. Едва оправившись от немощи и множества ран, он созвал баронов своей страны и королей, принесших ему клятву верности. Первым прибыл Паладем, король Ирландии, с пятнадцатью тысячами человек; затем Сафарен с двенадцатью тысячами; Сармедон с тринадцатью; Аргант с четырнадцатью; Торус с пятнадцатью; Ари Галорский с шестнадцатью; Солимас Колантрельский с пятнадцатью; Каханен с десятью, и король Алипантен из Пастушьей Земли с двадцатью тысячами. Когда они собрались вокруг своего сюзерена, он сказал:

– Сеньоры, вы мои вассалы, и от меня вы владеете вашими землями; вы должны служить мне по мере сил, против всех и вся. Нынче я прошу вас помочь мне отомстить за мой позор, а по правде говоря, и за ваш, ибо обиды, обращенные на меня, падают на вас. Призываю вас через два месяца, считая с сего дня, быть у города Кароэзы, в Кармелиде, чтобы воздать как подобает за бесчестие, учиненное нам королем Леодаганом.

Короли и бароны ответили все как один, что их нет нужды упрашивать и что они будут на месте сбора в означенный срок. Скоро Кароэза оказалась под угрозой неисчислимого воинства. Клеодалис, славный сенешаль, поначалу досаждал им мелкими стычками, чтобы дать время окрестным жителям укрыть в крепости свой скот и скарб; но предотвратить осаду города он не мог. На пятый день после прибытия король Рион с горечью узнал о великой победе, одержанной Бретонцами под Солсбери и о намерении короля Артура устроить большой сбор в середине августа в своем городе Камалоте. «Пускай празднуют, – сказал он себе, – у нас будет время испортить им веселье, когда мы покончим с Леодаганом. Однако если этот Артур запросит пощады до взятия Кароэзы, я, пожалуй, смилуюсь и позволю ему владеть короной от меня; а вернее всего будет написать ему и вразумить, что для его же блага лучше покориться, чем быть позорно изгнанным из своих владений».

Написанную и запечатанную грамоту он вручил тому из своих рыцарей, кому доверял более всех, взяв с него клятву передать ее Артуру в собственные руки. Рыцарь этот прибыл в Камалот в тот самый день в середине августа: он вошел в пиршественную залу, когда арфист завершал свою песню, а сенешаль, наконец, расставил блюда на столе. Ему указали короля Артура, он подошел и заговорил так:

– Король Артур, я не приветствую тебя; тот, кто меня сюда прислал, не велел мне этого делать. Я должен довольствоваться тем, что передам доверенное мне письмо. Когда ты узнаешь, что требует от тебя мой господин, то увидишь сам, как ему вернее угодить. Если ты согласен, честь тебе и хвала; если нет, придется тебе отречься от короны и бежать, как бедному изгнаннику.

– Друг, – сказал с улыбкой король Артур, – говори нам все, что велел тебе твой господин. Никто здесь тебе в этом не помешает.

Рыцарь продолжал:

– Король Артур, я послан сеньором и господином всех христиан, королем Рионом Островным, ныне в числе десяти королей держащим в осаде замок Кароэзу в Кармелиде. Все те короли, что с ним заодно, – его вассалы; он их покорил, он содрал с них бороды вместе с кожей. Мой господин требует, чтобы ты явился к нему и присягнул на владение своей короной от того, кто есть истинно первейший король на свете. Вот грамота, которую он мне велел вручить тебе.

Король взял грамоту и передал ее архиепископу Дубрицию, который, услышав весть о прибытии посла, явился ко двору. Прелат развернул ее и прочел следующее: