Ромашка-3

- А вы хоть знаете, кто отец у этой Марии Германовны?

Лично я, нет. Светка тоже пожимает плечами:

- Ну, наверно, какой-нибудь Герман Филатов, судя по отчеству.

Мы с Анютой переглядываемся, совершенно без понятия на таинственного Германа и Хилькевич достает из своей папки распечатку, чтобы сунуть в руки Дорохиной...

- Ну, да, только не просто Герман, а Герман Витальевич. Причем тот самый.

Мы все равно не въезжаем.

- В смысле?

- Читайте.

Ознакомиться с деяниями этого Германа не успеваю - мобильник, до сих пор спокойно лежащий на барной стойке, вдруг оживает нервным перезвоном, и я беру его в руки:

- Извините.

Соскочив со стула, отхожу в сторону и смотрю на дисплей - это Петрович. Какое-то у меня недоброе предчувствие.

- Алло.

- Мария Павловна, а куда вы пропали, а?

- А-а-а… Я, тут отъехала, по работе.

- А предупредить нельзя было, хоть кого-нибудь? Тут тебя все ищут!

- Извините Николай Петрович, просто они внезапно позвонили.

- Ты сейчас где? Когда будешь на рабочем месте?

- Я не знаю, минут через сорок.

- Даю тебе полчаса! Точнее двадцать пять минут, потому что через полчаса у нас совещание. По очень важному вопросу.

- А-а-а… Хорошо, Николай Петрович, я постараюсь. А-а-а… По какому вопросу совещание?

- По-важному! Я же сказал.

- Я поняла, прыгаю в машину.

Дав отбой, захлопываю крышку телефона и поднимаю глаза к потолку. Ну, вот и началось. Походу, Стужев собрал все улики и у меня в кабинете засада маски-шоу. Может быть даже с приказом не брать живьем. Безнадежно встряхнув руками, возвращаюсь к Хилькевичу с Дорохиной.

- Черт! Оказывается, меня там уже ждут с вилами и серебряными пулями. А у вас что?

Дорохина нехотя слезает со своего стула:

- У нас тоже... Гхм…, в общем надо ехать на Рублевку и на Тверскую.

- Зачем?

- Зачем? Хэ… Ты почитай, кто у нее папаша.

Беру листок у нее из рук и разворачиваю к себе. Понятно… Чуть ли не первый заместитель главного лица.

4-3

Маша

От «Бистро» до офиса идти пять минут, но я растягиваю процесс на все пятнадцать. Наконец, все в сборе - за столом, сбоку от пустого председательского кресла, сидит Федотов, сама встаю у окна, изображая спокойствие и независимость, вдоль стены устроились Валя, Сергей, Стася и Толик, Стужев прохаживается по залу с какими-то листками, свернутыми в трубочку и пока безмолвствует. Почему-то больше никто за стол не садится и от этого обстановка мне кажется еще более нервной. Пауза явно затягивается и Петрович, наконец, оборачивается к Стужеву:

- Ну что, Александр, мы все ждем.

Внутренне напрягаюсь - значит, я права, этот упырь что-то наковырял, и сейчас меня будут рвать на части. Сашок победно глядит на меня, поправляет галстук и, не спеша, направляется в мою сторону:

- Не надо меня торопить!

Он стоит, передо мной, ухмыляясь – наверно, выбирает место на шее, куда присосаться. Затем поворачивается к Петровичу, обводит взглядом сослуживцев:

- Дорогие друзья, уважаемые коллеги.

Он идет в обратном направлении, вдоль шеренги сотрудников, потом снова разворачивается ко мне лицом:

- Я прошу отнестись со всей серьезностью к тем словам, что я сейчас скажу.

Мандраж внутри достигает предела - я не знаю, чего он там наковырял про эту Гермиону, и от чего мне отбиваться, и это заставляет психовать сильнее и сильнее. Вся внутренне сжавшись, отвожу глаза в сторону, вниз, в пол.

- Я не преувеличу, если скажу, что наш коллектив - это одна большая дружная семья.

Федотов тоже не в своей тарелке из-за долгого театрального вступления и нетерпеливо елозит:

- Давай, ближе к делу!

Я ловлю растерянный взгляд начальника и понимаю, что сегодня Петрович мне не союзник. Сашок продолжает:

- Так вот, я хочу вернуться к вопросу, который почему-то все стали потихонечку забывать.

Он доходит до окна, мимо меня, и встает здесь же, у кресла начальника. Мягкова подает голос первой:

- А именно?

Стужев резко разворачивается в ее сторону:

- А именно к таинственному исчезновению нашего заместителя директора!

Он смотрит на меня в упор, я молчу, и он снова начинает свой марш мимо меня и вдоль шеренги сотрудников:

- Романа Даниловича Сереброва.

Срываюсь со своего места и иду вслед за Сашком:

- Так, стоп, Стужев!

Он медленно оглядывается, и я набрасываюсь на него с упреками:

- Что значит таинственного? Все знают, что Роман попал в аварию и находится в коме.

Александр тычет в меня пальцем и таинственным голосом произносит:

- Вот!

- Что, вот?

- Вот та легенда, которую нам втюхали.

Он наклоняется к уху сидящего Федотова:

- И в которую заставили поверить.