Ромашка для Горыныча

— И на одежду денег добавил… — добивает Алина и кидает на меня строгий взгляд. — Он немного добавил, Сонь! Ты только не кидайся шмотками… Иначе, в чём ходить будешь?

Сижу, обтекаю. Ну, вот и что мне делать с Гориным, если я его от себя отталкиваю, а он всё равно раз за разом меня спасает и помогает? И как теперь деньги за куртку и ботинки возвращать?.. Ох, чуяла я, что как-то дёшево мне хорошие вещи достались… Ну и ладно, буду носить.

— Кидаться не буду, но деньги ему всё равно верну… со следующей стипендии! — тяжело вздыхаю.

Зато теперь понятно, от кого он узнал, что меня выписали. Врач сообщил. Поэтому так удачно и подкатил к больнице.

От воспоминаний о том, что было на остановке, щёки немедленно вспыхивают. Стараюсь незаметно выдохнуть. Никаким мажорам в моепритихламеста нет… Только, судя по последним событиям, убеждать в этом мне теперь придётся не только себя.

— Сонь, ты чего так притихла?

Поднимаю голову и вижу озабоченное лицо Риты и отчаянную решимость в глазах Алины.

— Девочки, — собираюсь с силами и встаю из-за стола, — я, наверное, кажусь вам глупой и жестокой, или не способной влюбляться и видеть чувства других. Но поверьте, это не так. Просто мне иначе нельзя… Пока не встану на ноги, никаким отношениям в моей жизни места нет. Поэтому давайте уже оставим эту тему. Я очень благодарна Горину за всё, что он для меня сделал, но повторяю: у нас с ним ничего быть не может.

Не глядя на подруг, начинаю собирать посуду.

— Я вымою, — говорит Рита. — Сегодня моя очередь.

Отбираю у неё тазик.

— Отдыхай, я сама. Все бока в больнице отлежала, хоть по коридору прогуляюсь.

На самом деле не хочу, чтобы подруги видели сейчас моё абсолютно растерянное лицо.

Девчонки садятся делать "домашку", а я иду на кухню. Сплетни и косые взгляды, если они будут, уж как-нибудь переживу. А вот то, что приставать никто не будет, за это Горину действительно спасибо. А после сегодняшнего разговора и он, надеюсь, от меня отстанет. И я его забуду. Верну деньги и забуду о нём…

Захожу на кухню, и меня окутывает привычная суета и разноплановый шум: болтовня, смех, звон посуды, шкворчание и бульканье готовящейся пищи.

Не обращаю ни на кого внимания, занимаю за блондинкой очередь к раковине и отхожу.

Поставив тазик на подоконник, достаю из кармана телефон и залипаю в нём. Надо проверить, есть ли изменения в расписании, может, кто ещё "домашку" скинул. Смотрю объявления. О, в конце недели посвящение в студенты. Девчонки собираются идти. Меня звали, ещё когда в больницу приходили. Я отказалась. Может, всё-таки сходить, отвлечься от грустных мыслей?

Не сразу понимаю, что на кухне стало на пару тонов тише. А когда, наконец, доходит, что вместо шума и гама до моих ушей доносятся какие-то шепотки, понимаю глаза и… хочу провалиться сквозь землю, потому что вижу, как на кухню вальяжно заруливает мажор.

Что он здесь забыл?

— Горыныч, ты здесь каким боком? — озвучивает кто-то мои мысли.

Перевожу взгляд на говорившего. Брюнет с серыми глазами. А, это же Игнат, парень Алины. Горин подходит, здоровается с компанией, в которой стоит Игнат.

Понимаю, что пялюсь на них, только когда замечаю странные косые взгляды девчонок.

Чувствую, как медленно наливаются краской щёки. Опять я залипла на нём?

Опускаю голову. Смотрю в экран телефона и ничего не вижу. Хорошо, что Горин меня не заметил. Наверное. Во всяком случае, на меня не смотрел.

— Да так, кое-кого жду, — доносится ответ.

Голос Горина звучит, как всегда, — с привычной ленцой и величием царя зверей.

В сердце что-то тоненько колет, становится как-то обидно даже. Сначала доставал, а теперь ноль эмоции. Ну, а чего я ожидала? Сама же послала его куда подальше. Какая-то я иррациональная. Может, тёть Лена была права, и я всё-таки полная дура?

В уши врывается тонкий девчачий визг. Вздрагиваю, но голову не поднимаю. Не хочу смотреть. Не хочу, но все равно украдкой подглядываю через пряди волос. Хорошо, что сегодня не заплела их в косу, и они свободно разметались по плечам, и скрывают моё лицо.

К Егору с радостным воплем подскакивает темноволосая длинноногая девица. Не останавливаясь, она буквально бросается к нему на шею. Мажор самодовольно ухмыляется, подхватывает её под бёдра и усаживает на себя. Девица обвивает его руками и ногами и тут же впивается в его губы. Они целуются под свист и одобрительное улюлюканье компании. Руки Егора сжимают и мнут филейную часть брюнетки.

— Да ты просто пылесос, детка! — ржёт кто-то из парней.

Не отрываясь от Горина, девица показывает шутнику средний палец, а после начинает показательно томно постанывать.

Мне становится неловко и как-то противно. Опускаю голову ниже, чтобы не видеть эту картину, но перед глазами всё равно стоит этот кадр — тонкие руки, обвивающие шею мажора, и его циничная самодовольная ухмылка.

Сжимаю зубы. Не знаю, из-за чего сильнее щемит в груди — из-за них, или из-за того, что я не смогла остаться равнодушной.

— Егор, хочу кататься, — через минуту капризно тянет девица.

— А ты уверена, малышка, что сможешь расплатиться? — насмешливо хмыкает Горин.