Ромашка для Горыныча

Звонит и звонит, пока оператор не сбрасывает. И тут же новый звонок. А потом ещё один. И ещё… Не выдерживаю, отключаю гаджет и пихаю его под подушку. Не хочу разговаривать. Просто не могу. Если услышу такой знакомый родной голос с немного ленивыми нотками, точно распла́чусь.

Нет! Не хочу! Не хочу, чтобы этот самодовольный мажор знал, как мне плохо, как болит и корёжит всё внутри… Никому не позволю насмехаться над моим горем. Никто не увидит меня слабой и беспомощной, никто не ткнёт в меня пальцем и не скажет:

"Что, уже надоела Горынычу? Недолго же ты продержалась!"

Никто и никогда!

Мне бы только поднабраться сил, чтобы я смогла ходить с гордо поднятой головой и не бояться встретиться лицом к лицу со злыми насмешками, кривыми ухмылками и злорадными шепотками.

Поэтому я просто ещё чуть-чуть полежу, а потом встану и пойду. И буду жить дальше. Ведь жила же я раньше без Горина, без его надёжных рук, ласковых слов, горячих объятий и нежных губ…

Жила, не зная его…

Не зная, как это — быть вместе с ним…

Только кто бы мне подсказал, как теперь жить дальше, уже зная это всё?..

Глава 19

— Сонь, а чего это ты от меня отсела? — удивляется Люба, когда утром я захожу в аудиторию и сажусь на другой ряд.

— Ничего, — отвечаю, не оборачиваясь. — Тут лучше слышно.

Да, отсела. И да, разорвала все связи с прошлым…

Нервно сжимаю ручку и стараюсь сосредоточиться на лекции, а не на своей бурлящей голове.

Вчера к вечеру немного привела мысли в порядок и всё-таки включила телефон. Игнорируя десятки пропущенных вызовов и сообщений от Горина, первым делом занесла его в чёрный список.

Через десять минут с незнакомого номера пришло сообщение:

"Возьми трубку, нам надо поговорить!"

Этот номер тоже отправился по знакомому адресу. И ещё один тоже…

На звонки с незнакомых номеров я и вовсе не реагировала, сбрасывая их, едва телефон начинал вибрировать.

Девочки пытались поговорить со мной, но я настойчиво попросила больше эту тему не поднимать.

И нет, я не злобная стерва, и не пытаюсь игнором обратить на себя внимание. Просто больше не верю в свою счастливую судьбу.

Бабушка Наташа ошиблась.

Ну, не живу я в стране розовых пони и летающих единорогов. Понимаю, что сплетни остаются сплетнями, но смотреть так, как Егор смотрел на Дарину, без причины невозможно. И то, что я ему не пара, в отличие от красивой девушки из влиятельной и богатой семьи, мне тоже очевидно.

Тогда какую роль я играю в его жизни? Всё просто: я — массовка. Девочка для приятного времяпрепровождения. И все его красивые жесты, и танцы с бубнами вокруг меня — лишь новогодняя мишура, прикрывающая простую и банальную правду. Мне остаётся только смириться с этим фактом, закатать свою непомерно раскатанную губу, закрыть навсегда тему любовных отношений и, в назидание потомкам, прибить к позорному столбу своё в клочья разорванное сердце.

— Лиесс!

Выныриваю из своих мыслей и рассеянно смотрю на преподавателя.

— Да, Константин Юрьевич?..

Седой старичок с непомерно большим красно-синим носом на худом, испещрённом морщинами лице, смотрит на меня с лёгким любопытством и каким-то мальчишеским задором.

— А ответь-ка мне, Соната, — он делает паузу и улыбается, — каковы ключевые аспекты экономической мысли в Древнем Риме, связанные с землевладением и рабовладельческим хозяйством?

Покрываюсь красными пятнами и молчу. Это тема нашей сегодняшней лекции, а значит, я уже полчаса хлопаю ушами и совершенно ничего из сказанного не помню.

— Не знаю, Константин Юрьевич… Простите, я прослушала… — лепечу, пряча глаза.

Историк укоризненно качает головой.

— Ну что же ты, Соната, я ведь только что объяснял…

— Константин Юрьевич, а ей не до учёбы, у неё горе, — издевательски тянет с задней парты Олег. — У неё парень женится… а её на свадьбу не пригласил!..

Конец фразы утонул в громком гоготе.

Закрываю глаза и сглатываю. Пусть смеются и издеваются. Мне всё равно. У глупых людей умных шуток не бывает, а реагировать на их глупость — значит, приравнивать себя к ним.

— Ну-ка, прекратить! — историк стучит по столу ручкой. — Чужую личную жизнь обычно обсуждают те, у кого нет своей! А по сему — продолжим!

Невольно хмыкаю. Спасибо, Константин Юрьевич, уели шутника.

Наградив преподавателя благодарным взглядом, утыкаюсь носом в конспект. Соната, не отвлекайся! У тебя есть более важные дела, чем несбывшиеся мечты о Горине.

Все пары усиленно пишу конспекты, не давая себе даже шанса пожалеть себя, поэтому вечером выхожу из института, выжатая как лимон.

Голова раскалывается, каждая мысль отзывается в висках болезненным эхом. Всё, о чём мечтаю — дойти до общаги, швырнуть сумку в угол и бухнуться на кровать. Спать. Просто спать, чтобы не думать больше ни о чём.

— Слышь, рыжая! — меня догоняет какой-то парень и, замедлив шаг, пристраивается рядом. — Может, замутим сегодня пати на двоих? Раз уж теперь ты свободна!

Свободна. Слово-то какое острое. Колет, как осколок стекла.

— Нет! — цежу и резко ускоряю шаг.

— Да чё ты ломаешься, как целка? — рычит он и хватает меня за руку.