Ромашка. Легенда о пропавшем пирате

Итак, мы отправились в плавание в невероятной спешке, посреди ночи, после пожара, на недостроенном судне. И теперь я смотрела вокруг широко открытыми глазами, ничего не боясь. Ни яркое солнце, ни огонь, ни кровь не могли бы заставить меня отвернуться, закрыть глаза. Маргарита, девочка моя, слишком поздно дрожать от страха. Ты далеко от Дьеппа. Скала исчезла за горизонтом. Отец Самюэль может хоть весь город прочесать в поисках тебя. Ты там, где нет больше ни улиц, ни стен, ни учителей. Эй поступил плохо. Зато он рядом: решительный, сосредоточенный, могущественный. Остерегайся этого Парро – ты у него в руках, как беспомощная пташка. Остерегайся открытого моря.

Парро встал у руля. Эй курил, глядя в пустоту. Ветер не стихал, от его порывов бот нёсся на всех парусах. Морская пена, бьющиеся о нос волны, треск обшивки и скрип мачты, свист ветра в ушах, а вокруг – тишина.

Я снова хотела есть, но уже поняла, что у нас мало провизии. А может, и совсем не осталось. На боте не было ничего, чтобы ловить рыбу. Эй и Парро, наверно, тоже проголодались. С порывами ветра до меня доносился запах табака и напоминал о земле. Где сейчас Дедушка, что он делает? Спина ныла, напоминая об искрах, летавших в темноте, и о сумасшествии Эя. Лучше бы об этом забыть.

Мужчины вдвоем достали из мешка Парро огромный трехлапый якорь-кошку. Они долго общались жестами. Лицо Эя ничуть не отличалось от водной глади в ясную погоду. Лицо Парро было изменчивым, как листва на ветру. Он кривил рот, часто моргал, высовывал язык, морщил нос. Всем этим он напомнил мне пса, тревожного и опасного.

– Будет весело, Ромашка, – бросил мне Парро. – Сама все увидишь.

Мужчины вдвоем проверили, крепко ли привязана кошка, аккуратно скрутили канат на палубе и уложили якорь в центр, как спящего младенца.

Парро сел рядом со мной. Теперь у него было лицо хвастливого ребенка.

– Парро измаялся в нищете. У него даже кожа от нищеты чешется. Вааст прав. Нечего тут прохлаждаться и считать волны до самой Ирландии. С плаванием под парусом покончено, малышка моя. Этой ночью – только пар и уголь. Больше нельзя терять время. Чертова нищета! Парро прямо чувствует, как кожа зудит. Знаешь, что сделает Парро, как только разбогатеет? Найдет себе женщину и переедет жить в твою страну, где о нем меньше известно, чем в других местах. Садоводство, свинки, песни, пляски, таверны. А с берега он будет другими командовать. И дальше волнореза и посмотреть не подумает, черт! – Он плюнул в воду. – И плавать выучится. Знаешь, почему хорошие пираты не умеют плавать? Чтобы при заварушках на кораблях спиной не поворачиваться. Да и с оружием в руке далеко не уплывешь! Парро дважды падал в воду, и дважды дружки его оттуда вытаскивали – успел воды нахлебаться. Шрамы, опять же…

Он сделал паузу и вдруг заорал Эю:

– Быстрее давай, капитан!

Я устала. Больше не было сил. А солнце стояло еще высоко… Пришлось лечь на парус возле бака.

Я вспомнила о гроте. Парро напевал:

Князья морей, короли воров,
Пусто в кармане, но им все равно…

Во сне я чувствовала, как две руки, пропахшие табаком, укутывают меня одеялом.

6. На буксире

Не знаю почему, я мгновенно проснулась. Ночь. Шкот отвязан, парус бьется. Укачанный волнами бот не двигается с места. Узкий месяц в небе. Звезды тысячами рассыпаны там, наверху. В боте двое мужчин сидят друг против друга, опустив руки на колени. Статуи? Нет, показалось: Эй курит, Парро насвистывает. Я попыталась снова уснуть, но не получилось.

Вдалеке послышался шум – может, это сон? Шум был глухой и протяжный; мало-помалу он нарастал. Сомнений не осталось: теперь я точно не сплю. К нашему боту приближается пароход.

Мужчины встали, Парро похлопал Эя по плечу, Эй похлопал Парро.

– Чертова нищета!

Эй встал у руля. Парус наполнился ветром, бот набирал скорость. Мы без труда вели его против слабого течения. Парро издал какой-то звериный крик, а потом замолчал и прислушался. Шум нарастал с такой скоростью, будто бы пароход шел прямо на нас. Внезапно Эй развернул бот, и я увидела судно – намного ближе, чем думала. Светящаяся широкая тень дрожала, повиснув посреди ночи. Эй спустил парус и, кажется, ждал, чтобы пароход подошел еще ближе. Происходящее меня завораживало…