Ромашки для королевы

– Уже нет, – Орильр улыбнулся куда теплее. – В Лирро будет осенью бал. И ваш Первый горный ловчий приглашен, кстати. Там вообще охотно примут любого егеря. Очень уважают господина Мартига, уж поверьте мне. Гномы откроют тоннель, станет удобно добираться. У вас тоже со временем прибавится гостей – восточный караванный путь оживет.

Егерь пожал плечами и задумался. По всему видно, гость – человек непростой. Но такие изменения? Седой подхватил пару легких мешков и пошел в лес. Его жена шагала рядом, налегке. Тропинки тут не было, но ветки их пропустили охотно, вроде бы даже чуть раздвинулись. Егерь еще раз пожал плечами и решил не уезжать с заставы и пока в отставку не уходить. Это сколько интересного можно упустить!

Лес переливался той удивительной многоцветной зеленью, которая бывает лишь поздней весной. Листья уже полностью раскрылись, но еще не повзрослели настолько, чтобы вызреть до темного спелого летнего цвета. Трава отросла и была аж по колено Сэльви, но оставалась еще очень мягкой, без единой сухой старой пряди.

День только начинался, и обещанные Орильром птицы старались раскрасить его. Сэльви шла и улыбалась, начиная думать, что не зря так тосковала душа ее мужа по этой земле. Тут все и правда – родное. Как будто все уже когда-то было: знаешь, как ляжет дорожка после изгиба, где за холмом блеснет озерко. На высокий уступ, откуда, по словам Орильра, долина видна очень хорошо, они добрались поздно. Темнота не давала увидеть совершенно ничего, а туман помогал ей. Спускаться к небольшой площадке пришлось буквально на ощупь. Сэльви села там, на заботливо расстеленном мужем войлочном покрывале. Удивлено отметила – вечер холодный, но ей не зябко. Туман кутал и грел. Потому что – родной.

Сэльви огляделась, удивляясь, что муж исчез, даже не разобрав вещи. Вздохнула и взялась за дело. Костерок получился очень маленьким. Чтобы устроить полог, сил не осталось. И она села отдыхать и ждать, глядя в огонь. Седой вынырнул из темноты довольно скоро. Сел рядом, бросил целую охапку травы.

– Это зачем? – удивилась Сэльви.

– Понимаешь, туман такой, что даже мои глаза ничего не разбирают, – смутился Орильр, деловито сортируя траву. – Ну, я побегал-побегал и надрал, что под руку попалось. Это букет.

– Ты мне никогда не дарил цветов, – заулыбалась Сэльви. – Это было грустно и даже обидно. Чуть-чуть.

– Я исправлюсь, – виновато вздохнул седой. – Дай руку.

Она послушно протянула руку и еще больше удивилась, увидев, что седой достал свой любимый охотничий нож. Осторожно сплел свои пальцы с ее тонкими прозрачными, нахмурился.

– А ты не передумала быть всю жизнь моей женой? Может, я вообще глупости делаю, не спросив.

Сэльви замотала головой, проглотив комок теплого изумления. И виновато глянула в костер. Это она глупая. Думала – седой сюда за воспоминаниями поехал. Он сразу так все решил и, совсем как она, ничего не стал говорить. Скрытный. Но не ей жаловаться, если уж разобраться. «Букет» состоял почти целиком из травы, в нем попадались только редкие оборванные головки сонных, сложивших лепестки, цветков. Но все же это самый замечательный подарок, вздохнула Сэльви.

Нож царапнул кожу, кое-как добыв одну-единственную каплю крови, хотя и это безобразие, кажется, расстроило Орильра. Свое-то запястье он жалеть не стал, охнула ведьма возмущенно. Даже голову подняла, собираясь спорить. Но промолчала. Теперь она была готова поклясться – зеленые глаза действительно светились.

– Сэльви-о-Шаэль, я так упорно отказывался верить до конца в то, что ты знала с первого дня! Прости меня. Я признаю, что нас свела судьба. И с этого времени у нас одна кровь, одна плоть и одно дыхание, мы с тобой проживем эту жизнь вместе. И пусть светлые звезды решают – людьми или эльфами.

– А мне надо что-то говорить? – испугано прошептала Сэльви.

– Да как хочешь, – беззаботно сообщил Орильр, придирчиво изучая царапину на руке жены. – Не больно?

– Издеваешься?

– Завтра начну тут строить трактир, – важно сообщил седой. – Пониже, там где-то озеро было. И приму закон, чтобы король имел право жить в трактире. Сэльви, я очень рад, что у этой долины будет такая замечательная королева.

– Ну, с голоду не помрут, – заулыбалась Сэльви.

– Ложись спать. Завтра будем смотреть – разучусь я стрелять из лука, или у тебя отрастут уши.

– Уши? Длинные? – испугалась Сэльви.

Орильр довольно рассмеялся и стал укутывать жену в оба плаща и войлок, слушая ее причитания, – не вполне искренние, что особенно приятно. Пристроил Сэльви поудобнее возле огня и быстро сам заснул сидя.

Утром Сэльви долго смеялась. Стараясь не разбудить мужа, она устраивала его поудобнее, разгибая и облокачивая на свернутые плащи, подложенные под спину. Потом она снова расчесывала его седые волосы и радовалась, что наконец-то их цвет меняется вполне ощутимо. Конечно, едва ли они станут темно-каштановыми, но и светлые сойдут. Потом ведьма критически изучила подаренный Орильром «букет» и ушла за новыми цветами.